Вежливая Настя:

Вы как-то заявили, что Украина никогда не станет Европой, тоже самое Вы и сейчас заявили про Литву, что она не Европа тоже? Я так понимаю, что они на Вас обиделись и решились лишить политического убежища. Вы как-то можете это прокомментировать?

Анатолий Шарий: 

Про Литву я такого не говорил, такой фразы у меня не было.

Вежливая Настя:

Значит наши источники врут, дело в том, что Литве, центральным властям обидно, как Вы отзываетесь об Украине, и они из-за этого собственно тоже на Вас обиделись. Почему такое происходит, почему им не все равно то, что Вы говорите об Украине? Получается, что они реагируют также болезненно на это, как и Украина? То есть из этого делается вывод, что Литва, она тоже не Европа, потому что в толерантной Европе Вы бы могли говорить все что угодно об Украине. Я правильно понимаю?

Анатолий Шарий: 

Без сомнений, более того, везде где  я был уже после ситуации с Литвой, когда началась вся это грязь, и этот абсолютный маразм, мол мы лишим Вас статуса беженца, нигде, с кем бы я не общался, никто не мог понять, как вообще такое возможно. То есть Франция, Италия. Это невозможно, это непонятно, быть такого не может. Вот, может оказывается! Ну люди, высказывали своё мнение, но я их мнения не повторю по поводу страны, не хочу повторять. Но это было, это было высказано мне. То, что Украина не будет в Европе, так это подтверждают сейчас уважаемые европейские политики. Пускай тогда разорвут дипломатические отношения с Германией, где множество политиков говорят, что это невозможно. Всё, провтыкали свой шанс. По поводу того, что им обидно, не обидно… Вы знаете в чем дело? Если кому-то обидно, он может стать в угол поплакать, или заняться своими делами, съездить на природу. А совершать деяния, которые прямо противоречат законодательству, не только Литвы, но и ЕС, Женевской Конвенции. Такого делать нельзя, и если кто-то решил, что он может что-то делать, причем я подчеркиваю, ни в коем случае нельзя ассоциировать каких-то парочку идиотов со страной. Я люблю Литву, я люблю литовский народ. Вы не представляете, сколько мне написало в личку людей, натуральных литовцев. То есть, не русских, а настоящих литовцев. Они смотрят канал, кто-то поддерживает Россию, кто-то ненавидит Россию, но они говорят: ты говоришь правду, и они высказывают своё мнение, к чему вообще идет, к чему пришло, Вы знаете там… тридцатые годы запомнились всякими вещами там, милитаризмом. И тут вдруг начинается откровенный запашок тридцатых годов. Нельзя никого наказывать за мысли, это невозможно. Это не законно, нельзя никого наказывать за его мнение, если его мнение не противоречит законодательству. И кто-то смог бы найти что-то, что противоречит законодательству, показали бы и сказали: «ты преступник», я бы сказал: «сдаюсь». Ничего такого нет, поэтому меня не особо сейчас уже напрягает ситуация. Почему? Я могу сказать почему. Потому что на Литве, на литовском департаменте миграции, и на каких-то там желаниях, каких-то там чиновников, которые договорились с украинской стороной, и те сказали там, за чашкой чая или коньяка: «Вот там Шарий есть, давайте мы тра-та-та». Но они могут со своими желаниями остаться наедине, и друг с другом их обсудить, потому что литовский департамент эмиграции не ограничивается, не заканчивается законодательством ЕС . Я пойду дальше естественно,  и посмотрим, кто из нас выиграет. То есть, я посмотрю на те доказательства, которые они понесут в суд. Тут то фишка в чем? Они то прикрылись чем? Тем, что в Украине демократия, свобода слова. А на каком основании они так решили? Пусть принесут свои обоснования, а я принесу свои, которые я уже принял, 600 страниц печатного текста. Вот так вот. А то, что они делают это беспредел. Заявление советника министра МВД Литвы по поводу, что меня лишают статуса беженца противоречит законодательству, это уголовное преступление. Статус беженца не обсуждается, это секретная информация касающаяся меня. Адрес мой, всё что угодно, это секретная информация. А человек являющийся чиновником начинает об этом болтать, ну это говорит об его компетентности и о том, насколько он зарвался. Посмотрим, насколько он опустится.

Вежливая Настя:

То есть, по Вашему мнению, во Франции такого быть не может?

Анатолий Шарий:

 Нет, это просто невозможно. Я могу Вам перечислить, ну Нидерланды, Испания, Франция, Италия. Это невозможно.

Вежливая Настя:

Это то, что Вы называете старой Европой,  я правильно понимаю?

Анатолий Шарий:

Да, конечно, это страны, которые относятся к соблюдению закона. По сути, ты можешь выйти с плакатом «Я за Путина»,  и тебе за это ничего не сделают. Это твоё мнение, ты такой же. Я не за Путина, и я близко не за Путина, и за то, что я говорю правду, меня начинают загонять в угол. Они загонят меня в угол, и мне плевать на то, то они делают. Они сделают один шаг, я сделаю в ответ два шага. А о ситуации я уведомлю и ООН и другие структуры, «AmnestyInternational». Я же не из тех ребят, которые там взял и сдался. Они получат такой оборот, который они даже не ожидали.

Вежливая Настя:

И последний вопрос, тоже касательно Литвы. А стерпела бы Литва, если бы Вы продолжали критиковать Украину, но при этом бы проводили еще и антироссийскую пропаганду, которая сейчас очень модна в прибалтийских странах. Тогда бы они Вам простили эти слова об Украине, или же все равно нет? Как Вы думаете?

Анатолий Шарий:

Да, я не знаю, как может у неадекватных чиновников повернуться их мировоззрение. Нет, невозможно, нельзя критиковать власть Украины, это запрещено. Вы видели? Вот это европейская свобода слова. Ну, в понимании отдельных чиновников, конкретной страны, которые понятия не имеют о европейской свободе слова.  Думаю нельзя, просто запрещено, потому что мы братья. Понимаете, мы братские народы, нельзя! Как это нашего брата критикует, причем критикует обосновано, аргументировано,  но все равно, не хорошо это, не по -братски получается. Так вот, когда решается по-братски, по-дружески, а не по закону, это начинается беспредел. Начинается такой «Совок», из которого так долго кто-то выбирался, потом рассказывал, да мы уже не «Совок». Как раз с таким уже назад скатились. Вот, и я думаю, может бы простили, может быть нет. Скорее всего, нет, потому что нельзя критиковать украинскую власть, это не хорошо. И более того, нельзя говорить, то там гражданская война. Это вообще нехорошо. Нет, российская оккупация, самолеты, танки, боевые пловцы… То что украинцы убивают украинцев, и я против этого выступаю, такого говорить нельзя. Это же не украинцы, это сепаратисты. Для меня сепаратист или еще кто-то, украинец. Это мой брат, нельзя убивать своего брата. И если отдельные чиновники, к которым отношение у простых граждан той страны, о которой мы говорим, отнюдь не однозначно. Я бы даже так сказал, однозначное, но не то, которое им понравилось, решили, что вот так вот нельзя – то я решаю по-другому. Я имею право, и мне плевать.

Вежливая Настя:

Я поняла. Ну что, будем надеяться, что когда-нибудь Литва выпрыгнет из «Совка» и станет Европой настоящей, а не как сейчас. Есть такие шансы?

Анатолий Шарий:

Смотрите, вот я такого не говорю.  Дело в том, что Вы понимаете, как может быть интерпретировано любое мое слово сейчас. Я не говорю за страну, ни в коем случае я не говорю за страну. И Литве я благодарен за тот же 2012 год, когда как бы там ни было, мне была спасена жизнь. Я говорю за отдельных чиновников, которые портят впечатление, портят воздух, грубо говоря. И своими действиями, которые не имеют ничего общего с европейскими действиями, портят все впечатления, и все начинания и множество того хорошего, что присутствует в республике Литва.

Вежливая Настя:

Хорошо, спасибо Вам большое, огромное спасибо за интервью.

Анатолий Шарий:

Спасибо Вам.