После победоносного возвращения в Новгород Александр Невский, вероятнее всего, попытался побудить новгородскую верхушку занять более твердую позицию в отношении Ливонского Ордена, который вторгся в западные пределы Новгородской Руси. Однако новгородские бояре во главе с посадником Степаном Твердиславичем не поддержали молодого князя и «тое же зимы выиде князь Олександр из Новагорода ко отцю в Переяславль с матерью и с женою, и со всем двором своимъ».
Между тем уже в августе 1240 г. Новгороду пришлось столкнуться с новой агрессией крестоносцев, которые во главе с вице-магистром Ливонского Ордена бароном А.Вельвеном и псковским князем-изгоем Ярославом Владимировичем вторглись в пределы новгородской земли. Довольно быстро взяв Изборск, они осадили Псков, но «истояше под городом неделю, но города не взяша, но дети поимаше у добрых муж, и отъидоша прочее».
Однако уже в сентябре 1240 г., не получив поддержки от новгородцев, прогерманская партия местного боярства, чадь которых были взята в заложники крестоносцами, добровольно сдала Псков на милость победителю. Причем, как повествует летописец, псковский посадник Твердила Иванкович «сам поча владети Пльсковомь с немцами». Затем «приидоша немци и чюдь на водь, и повоеваша все, и дань на них възложиша, и срубиша городъ въ Копории», вошли на территорию Шелонской пятины, «поимаша по Луге вси кони и скот, нелзе бяше орати по селом и нечим». Погром и разграбление этой крупной новгородской волости, в результате которого местные смерды даже не могли обработать пахотную землю, реально угрожал всем новгородским волостям страшным голодом.
В этих обстоятельствах сам новгородский архиепископ Спиридон «со многи бояры» спешно выехал во Владимир к Великому князю Ярославу и упросил его отпустить на новгородское княжение Александра и «забыти вси вины Новагорода».
В начале 1241 г. Александр Невский со своим «княжом двором» срочно прибыл в Новгород и, быстро собрав ополчение из новгородцев, ладожан, корелы и ижорян, изгнал немцев из новгородских пределов и пошел походом на Копорье.
Стратегическое значение этой крепости было поистине огромным, поскольку, обладая этим форпостом, крестоносцы не только могли безнаказанно грабить новгородские земли, но и преградить выход в Финский залив, лишив сам Новгород всей балтийской торговли, которая была основным источником огромного богатства многих новгородских купцов и бояр.
Именно поэтому Александр Невский «изверже сей град из основание, а самих немец изби, а иных с собою приведе в Новгород, а вожан и чюдцу переветников извеша».
Безусловно, победа под Копорьем имела огромное моральное значение, поскольку полный разгром крестоносцев и суровая казнь всех изменников, вдохнули новые силы в сторонников Александра Невского. Потому отбить у крестоносцев Псков оказалось более простой задачей, чем представлялось ранее.
В марте 1242 г., получив от своего отца Великого князя Ярослава «низовскую дружину», которую возглавил его младший брат Андрей, Александр Невский двинулся на Псков, и едва новгородско-суздальская рать подошла к крепостным стенам города, псковичи тут же свергли посадника Твердилу и открыли ворота своей крепости новгородскому князю.
После этого Александр Невский вступил во владения Ливонского Ордена и пошел походом на Дерпт. Однако, когда сторожевой отряд новгородских ополченцев, шедший в авангарде основных войск, был разбит крестоносцами под Дерптом, Александр Невский решил отступить к Чудскому озеру и дождаться закованных в латы крестоносцев на подтаявшем апрельском льду. Этот блестящий стратегический замысел новгородского князя, безусловно, говорил о его незаурядном полководческом таланте.
5 апреля 1242 г. у Вороньего камня в протоке Узьмень на Чудском озере, состоялось знаменитое Ледовое побоище. Надо сказать, что летописные и житийные свидетельства об этом сражении еще более скудны и лаконичны, чем о Невской битве, поскольку в них отсутствует какая-либо информации о количестве и расстановке русских полков и истинных замыслах князя Александра Невского. Однако недостающие подробности Ледового побоища отчасти можно восполнить из сообщений так называемой «Старшей Ливонской Рифмованной хроники», созданной в конце XIII в.
Как полагают современные историки (А.Кирпичников, Д.Хрусталев) можно предположить, что в составе русского войска было как минимум три конных полка, состоящих из суздальцев, новгородцев и псковичей. Кроме того, в его составе был отдельный пеший отряд лучников, который и принял на себя первый удар крестоносцев в ходе этого сражения. Что касается немецкого войска, то хорошо известно, что его костяк составляли пять хоругвий (шеренг) тяжеловооруженных рыцарей-крестоносцев, построенных в виде своеобразного клина или «железной свиньи». Вторая часть этого войска состояла из четырех, значительно более крупных, хоругвий (шеренг), включавших в свой состав не только конных крестоносцев, но и кнехтов-пехотинцев. Причем, среди этих кнехтов находилась и боевая свита рыцарей, куда входили их оруженосцы, лучники или арбалетчики. Эта рыцарская свита составляла самую низшую войсковую единицу — «копье», численность которой составляла всего несколько человек.
По мнению военных историков (Е.Разин, Г. Караев) к явным достоинствам колонно-клиновидной хоругви крестоносцев относились ее сплоченность, фланговая прикрытость клина, таранная сила первого удара и четкая управляемость во время боя. Кроме того, боевой строй такой хоругви был удобен и для передвижения, и для завязки самого боя. Хотя этому же строю были присущи и большие недостатки, поскольку в ходе боя, первыми из строя выводились сами крестоносцы, которые практически не могли сражаться в пешем строю. Что касается кнехтов, то во время схватки их рыцарей они находились в выжидательно-пассивном состоянии и слабо влияли на ее результат.
Безымянный автор «Повести о житии Александра Невского» в довольно точных, но вполне привычных выражениях повествует о Ледовом побоище: «и бысть сеча зла, и труск от копий ломления, и звук от сечения мечнаго, яко же и езеру промерзъшу двигнутися, и не бе видети леду, покры бо ся кровию».
Однако как развивалось это сражение можно только гадать, поскольку известен лишь его переломный этап.
По утверждению «Ливонской Рифмованной хроники», когда «братья-крестоносцы», одолели передовой отряд новгородских лучников, они ввязались в бой с центральным полком конных копейщиков и перешли в рукопашную схватку с применением клинкового оружия. В это время два других русских полка ударили по флангам «рыцарской свиньи», рассеяли кнехтов и взяли крестоносцев в клещи.
Окруженные крестоносцы, не смогли сохранить свой боевой строй и перестроиться для новых атак, в результате чего «победи Александр, и гони по леду 7 верст, секочи их».
При изучении Ледового побоища в центре внимания современных историков остаются две основных проблемы: 1) каковы были потери крестоносцев и 2) кто сыграл решающую роль в их разгроме.
1) О численности русских и немецких войск, участвовавших в Ледовом побоище достоверных сведений почти нет.
В частности, Новгородская первая летопись старшего извода сообщает, что в ходе этого сражения «паде чюди бещисла, а немець 400, а 50 руками яша и приведоша в Новъгородъ». Одни историки (И.Шаскольский, Ю.Бегунов, В.Пашуто, А.Кузьмин) в целом согласились с этой оценкой и считают, что Ледовое побоище по своим масштабам и значению было более значительным, чем Невская битва.
Однако их оппоненты (А.Кирпичников, Л.Гумилев, И.Данилевский, Дж. Феннел), ссылаясь на данные «Ливонской Рифмованной хроники», утверждают, что масштабы этой битвы были сильно преувеличены, и реально в Ледовом побоище погибло только 20 рыцарей и около 60 кнехтов. При этом одни сторонники это подхода (А.Кирпичников, Л.Гумилев, А.Горский), невзирая на это обстоятельство, считают, что это отнюдь не снижает огромного значения этой битвы, поскольку она обозначила крушение всех захватнических планов Ливонского Ордена в отношении русских земель. Другие же сторонники этого подхода (И.Данилевский, Дж. Феннел) считают, что Ледовое побоище было совершенно незначительным историческим событием, значимость которого была сознательно раздута в чисто пропагандистских целях. Наконец, уже известный пациент А. Н. Нестеренко вообще называет Ледовое побоище «выдуманной битвой», но комментировать сей бред, мы уже не будем и оставим его для оценки специалистам «в белых халатах».
2) Традиционная точка зрения, которая полностью основана на исторических источниках, состоит в том, что победу на Чудском озере одержали «низовские» дружины Александра Невского и его брата Андрея Ярославича, а так же новгородские, псковские, ладожские, корельские и ижорские ополченцы. Однако ряд современных «евразийцев», прежде всего, сам Л. Н. Гумилев, утверждает, что решающую роль в Ледовом побоище сыграла монгольская конница, которую Батый прислал на помощь Александру Невскому.
Нам уже приходилось говорить, что практически все «евразийцы» совершенно беспардонно обращаются с историческими фактами, но, безусловно, этот гумилевский перл, превзошел все его прежние фантастические построения.
Во-первых, как известно, в это время вся монгольская орда Батыя находилась на территории Венгрии и Хорватии.Во-вторых, в это время никакого военного русско-ордынского военного союза, о котором постоянно твердили и твердят «евразийцы», просто не существовало в помине, поскольку отсутствовал один из субъектов этого союза в лице Золотой Орды.
Осенью 1242 г. ливонцы «с великиы поклоном» просили Александра Невского принять своих послов, которые заявили новгородскому князю, «что осмы зашли Водь, Лугу, Пльсков, Лотыголу мечем, того ся всего отступаем». В результате между Новгородом и Ливонским Орденом был подписан мирный договор, который соблюдался вплоть до 1253 г., пока немцы вновь не отважились воевать русские земли. Однако новые вторжения на Новгородскую Русь носили зачастую частный характер, поскольку основным объектом крестоносной агрессии вновь стали Польша и Литва.
Свежие комментарии