Для советских евреев 1968 год стал знаковым: открылся официальный канал эмиграции в Израиль. Но далеко не всем выдавали разрешение на выезд. Была установлена квота на 1500 человек в год, а единственным возможным мотивом являлось воссоединение с семьей. При том выпускали лишь «лиц преклонного возраста, не имеющих специального образования».
Позже под давлением мирового общественного мнения круг людей, которым было дозволено выехать, формально расширился. Но евреям с высшим образованием и обладателям научных степеней по-прежнему давались отказы и часто под надуманными предлогами. В результате сложившейся эмиграционной политики в отказе оказалось много образованных и талантливых людей, объединенных общими проблемами и общими целями. Так формировалось протестное движение отказников и началась, без малого, двадцатилетняя история борьбы за право репатриироваться. 
(На проводах в Израиль. Московский аэропорт Шереметьево)
Кружки по изучению иврита («ульпаны») играли крайне важную роль в жизни евреев-отказников. Изучение языка являлось одним из основных этапов в подготовке к эмиграционной жизни и подразумевало знакомство со светской и религиозной культурой Страны Израиля, ее географией и историей. Этим просветительские функции «ульпанов», как вы можете догадаться, не ограничивались. Здесь же можно было узнать как подать документы, подготовиться к отъезду и возможному отказу, а так же получить свежие новости сообщества. Продвинутые отказники могли взять информацию о том, через какие каналы передавать данные на Запад, как вести себя с органами государственной безопасности и противодействовать преследованиям, а также где получать помощь в случае экстренных ситуаций.
Кроме того, кружки иврита, пронизывающие все отказное сообщество, выходили за его пределы и становились связующим звеном между евреями, не находившимися в отказе, но активно интересовавшимися еврейскими темами.
(Ленинградские отказники с рекламой курсов иврита)
(Московские преподаватели иврита)
Московские отказники встречались для обсуждения насущных вопросов прямо под открытым небом (за неимением другой возможности). Собирались на «Горке» да по «Овражкам». Каламбур каламбуром, а сложилось два своеобразных клуба. «Горка» - в черте города, возле центральной синагоги на идущей под уклон улице Архипова (ныне Большой Староглинищевский переулок). «Овражки» – лесная полянка на одноименной подмосковной станции.
Каждую субботу «Горка» заполнялась евреями разных возрастов и профессий. Здесь знакомились и общались, обменивались мнениями, встречались с иногородними и иностранцами.
(Вид на ул. Архипова: московская хоральная синагога, 1985 год)
(Субботний день на "Горке")
(На "Горке" во время праздника Симхат Тора с гостями из США, 1980 год)
Среди лидеров отказного движения было немало заядлых туристов. Первая встреча в «Овражках» состоялась в 1976 году. Стандартная программа «Овражек» состояла из двух частей: первая – краткая лекция по истории, культуре, рассказ о приближающемся празднике или что-нибудь об Израиле, а вторая - конкурс еврейской песни.
(В «Овражках»)
(Призыв приносить в «Овражки» складные стулья)
(Конкурс еврейской песни)
Евреи составляли существенную часть советской научной элиты. Ученым, лишенным возможности практиковать свою деятельность в отказе, была необходима привычная ниша, в которой они могли бы не только общаться с коллегами и поддерживать профессиональный уровень, но и использовать коллективный потенциал для решения проблем, связанных с выездом. Была построена система научных семинаров отказников. В 1972 году стартовал первый московский семинар для ученых-физиков «Коллективные явления». Затем открылся семинар по кибернетике и гуманитарный семинар. Через год - инженерный семинар. Cо временем инициативу подхватили группы ученых-отказников из других городов.
(Ученые-отказники (слева направо): А. Лунц, Д. Рогинский, А. Вороенль, М. Азбель. 1973 год)
(Слева направо: А. Воронель, А. Лунц, В. Брайловский, М. Азбель, Д. Рогинский. Во время голодовки на квартире А. Лунца, 1973 год)
(Физический семинар. Справа - Марк Азбель, слева от него - нобелевский лауреат Кеннет Вильсон, 1974 год)
(Александр Лоффе делает доклад на семинаре «Коллективные явления», 1972 год)
(Заседание юридического семинара, 1984 год)
(Участники семинара по еврейской истории, 1986 год)
Жизнь в отказе складывалась не только из стремления выехать. Необходимо было готовиться к жизни в Израиле или вообще за границей, пытаться сохранить профессиональный уровень, ведь многих отказников увольняли, и они были вынуждены браться за любую работу. А еще помогать родственникам, больным, «узникам Сиона» (так называли людей, подвергшихся репрессиям за сионистскую деятельность). По-прежнему оставались семейные обязанности, дети, которых теперь было нужно не только содержать и воспитывать, но и, насколько это возможно, отгораживать от «отказных» проблем.
(Ленинградские отказники с рекламой курсов иврита)
(Московские преподаватели иврита)
Московские отказники встречались для обсуждения насущных вопросов прямо под открытым небом (за неимением другой возможности). Собирались на «Горке» да по «Овражкам». Каламбур каламбуром, а сложилось два своеобразных клуба. «Горка» - в черте города, возле центральной синагоги на идущей под уклон улице Архипова (ныне Большой Староглинищевский переулок). «Овражки» – лесная полянка на одноименной подмосковной станции.
Каждую субботу «Горка» заполнялась евреями разных возрастов и профессий. Здесь знакомились и общались, обменивались мнениями, встречались с иногородними и иностранцами.
(Вид на ул. Архипова: московская хоральная синагога, 1985 год)
(Субботний день на "Горке")
(На "Горке" во время праздника Симхат Тора с гостями из США, 1980 год)
Среди лидеров отказного движения было немало заядлых туристов. Первая встреча в «Овражках» состоялась в 1976 году. Стандартная программа «Овражек» состояла из двух частей: первая – краткая лекция по истории, культуре, рассказ о приближающемся празднике или что-нибудь об Израиле, а вторая - конкурс еврейской песни.
(В «Овражках»)
(Призыв приносить в «Овражки» складные стулья)
(Конкурс еврейской песни)
Евреи составляли существенную часть советской научной элиты. Ученым, лишенным возможности практиковать свою деятельность в отказе, была необходима привычная ниша, в которой они могли бы не только общаться с коллегами и поддерживать профессиональный уровень, но и использовать коллективный потенциал для решения проблем, связанных с выездом. Была построена система научных семинаров отказников. В 1972 году стартовал первый московский семинар для ученых-физиков «Коллективные явления». Затем открылся семинар по кибернетике и гуманитарный семинар. Через год - инженерный семинар. Cо временем инициативу подхватили группы ученых-отказников из других городов.
(Ученые-отказники (слева направо): А. Лунц, Д. Рогинский, А. Вороенль, М. Азбель. 1973 год)
(Слева направо: А. Воронель, А. Лунц, В. Брайловский, М. Азбель, Д. Рогинский. Во время голодовки на квартире А. Лунца, 1973 год)
(Физический семинар. Справа - Марк Азбель, слева от него - нобелевский лауреат Кеннет Вильсон, 1974 год)
(Александр Лоффе делает доклад на семинаре «Коллективные явления», 1972 год)
(Заседание юридического семинара, 1984 год)
(Участники семинара по еврейской истории, 1986 год)
Жизнь в отказе складывалась не только из стремления выехать. Необходимо было готовиться к жизни в Израиле или вообще за границей, пытаться сохранить профессиональный уровень, ведь многих отказников увольняли, и они были вынуждены браться за любую работу. А еще помогать родственникам, больным, «узникам Сиона» (так называли людей, подвергшихся репрессиям за сионистскую деятельность). По-прежнему оставались семейные обязанности, дети, которых теперь было нужно не только содержать и воспитывать, но и, насколько это возможно, отгораживать от «отказных» проблем.
Свежие комментарии