Вам нравилось в детстве катать ртутные шарики от разбитого градусника? Что-то неуловимо-таинственное, чарующее есть в этом металле. Так вот, возьмите такой шарик, прибавьте к нему чуточку нахальства, юмора, остроигольчатого ума, немного осторожности, смешайте всё это со все проникающим любопытством. Далее спрячьте этот компот под лоснящуюся, ухоженную, начиненную динамитом шкуру с двумя хитрющими иссиня-чёрными глазами на одном конце и куцым хвостом на другом и вы получите Камчатского Медведя – понятие не видовое, а узко географическое.
Видели ли вы когда-нибудь, как медведь ловит рыбу? Он выбирает лёгкий, нависающий над плёсом бережок, садится, по-собачьи высунув в азарте кончик красного языка и внимательно наблюдает за проплывающими под ним горбами. Выцелив погнилее и поаппетитнее, Миша молниеносно, будто острогой, выстреливает лапой и швыряет рыбину на берег, за себя. Как-то мы часа полтора наблюдали за такой рыбалкой. Наш Миша складывал кетин на тропинку и, чтобы не убежали, придавливал попой. В рыбачьем азарте он не замечал, что когда кладет, приподнявшись свежепойманную, то предыдущая, полупридушенная, но живая, вяло шлепнув хвостом, плюхается в воду и уплывает.
Наловив, по его мнению, достаточное для пиршества количество жирной и нежной рыбы, браконьер наш обернулся и замер, ошарашено глядя на жалкие остатки своего не состоявшегося ужина. Облепив себя сухими травинками, мелкими камушками и выдавив из себя несколько спелых икринок на песок, перед ним томно хлопала ртом последняя красновато-серая кетина с оторванным плавником, да и та, дав удивлённому Мише лёгкую, но оскорбительную пощечину, плюхнулась в воду и убежала. Тут-то и не поздоровилось молча наблюдавшей за этим безобразием коряге – обломал разъяренный Топтыгин обидчице рога и ушёл лопать полуспелую голубику, зорить бурундучьи захоронки с прошлогодними орехами и гоняться за нахальными евражками – кто, наконец, в тайге хозяин?!!
А однажды, под вечер было дело, одна немолодая, серьёзная и обстоятельная медведица и два её маленьких медвежонка тоже ловили рыбу. Ловила, конечно, мамаша, а парочка лохматых обормотов – мальчик и девочка дрались самозабвенно. В промежутках между раундами, кряхтя и посапывая с весёлыми и хитрющими физиономиями, оттаскивали пойманную матерью рыбу за ближайший куст тальника и прятали её там. Не от нас, разумеется, а от матери – хулиганили. Видно было по медвежатам, как каждая клеточка их пропиталась шалостью и юмором, до того им было интересно, что же дальше будет? Но дальше не было ничего интересного.
Развернувшись и не обнаружив ни единого рыбьего бревна, а только две очень довольные собой физиономии старая и опытная женщина не стала драться с корягой. Она глубокомысленно посмотрела на детей, устало вздохнула, медленно подошла и, с начало брату, затем сестре (по старшинству вероятно) так бухнула когтистой лапой пониже хвоста, что оба раза по три через голову кувыркнулись коротко и обиженно вякнув – без юмора оказалась родительница. По всему было видно – шутить старуха не намерена. Тогда близнецы, уткнув мокрые носы в землю поплелись в свой тайник – носить украденную рыбу обратно. Обидели маленьких, а за что?
Редко, но попадаются среди косолапых даже музыканты. Находит такой Шопен пенёк с торчащей вверх, как радиоантенна, щепой, усаживается поудобней рядышком и, передней лапой, дёрг за верхний конец. Щепка говорит: «Дж-р-р!», а Мишка наклонит голову на бок – слушает. Опять – дёрг, щепка на полтона выше: «Д-ж-ж-ии-ррр...». И так часами. И что ему там, лохматому, сочиняется – не поймёшь.
Свежие комментарии