Фотография: Национальна Библиотека Шотландии
Солдат-караульный подписывает открытку на посту возле разрушенного здания
Солдат-караульный подписывает открытку на посту возле разрушенного здания
Мифическими и воображаемыми существами пугают не только детей — в экстремальных ситуациях и взрослые люди начинают верить в злых духов.
Баба́й (баба́йка) — в славянском фольклоре ночной дух, воображаемое существо,
упоминаемое родителями, чтобы запугать непослушных детей.
Караульная служба — вещь неоднозначная. Если, к примеру, у боевого знамени стоять — большая проблема, а вот если караул выездной, да еще и адекватным командиром возглавленный, — это, по большому счёту, отдых.
Хорошо стоять ночью на тихой лесной вышке в техпарке. Она, конечно, подставлена всем ветрам, да и автомат в карауле дают не для галочки. Но воровать боевую технику даже в лихие 90-е никто не рисковал. А потому стоишь, куришь тихонько в рукав, дышишь свежим воздухом и практически медитируешь. Но, как говорилось в известном анекдоте, случаи разные бывают.
Рядовой Флюсов, кроме всего прочего, был мечтателем. Стихов его, правда, никто не видел, но он наверняка их писал. Вот и сейчас, открыв дверь вышки, присев на верхнюю ступеньку и укутавшись в постовой тулуп, боец замечтался.
Вышку со всех сторон окружала бронетехника. Начиная от тягачей и заканчивая самоходными орудиями. Но настоящему поэту это, конечно же, не важно. Посудите сами: «Ночь, улица, фонарь, аптека» или «Ночь, бронетехника, фонарь» одинаково прекрасно звучат, главное — вознестись духом над пустым материальным миром и...
И тут мечты жестоко прервались как раз материальным миром. За соседней самоходкой явственно хрустнул снег. Боец замер и даже перестал дышать. Тишина. В момент, когда он решил, что звук ему просто померещился, хруст повторился, но чуть дальше — в нескольких метрах. Устав караульной и гарнизонной службы промелькнул у Флюсова перед глазами. Первое — не дрейфить, поскольку часовой обязан «бдительно охранять и стойко оборонять свой пост».
Флюсов медленно вполз внутрь вышки и прикрыл за собой дверь. Приподнялся и выглянул за срез стального листа. Тишина. Никого. И тут снова хрустнуло. Уже за следующей самоходкой. «Окружают» — догадался Флюсов. Он снова высунулся на сантиметр и выкрикнул: «Стой, кто идет?». Хитрые враги не показывались.
Кричать неизвестно кому «Стой стрелять буду» и тем более расстреливать воздух предупредительными Флюсов не стал, а предпочел переложить ответственность на менее хрупкие плечи. Попросту набрал караулку и объяснил ситуацию. Через 10 минут на территорию парка влетела группа быстрого реагирования во главе с помощником начальника караула.
После процедуры опознания помощник — сержант Марат лично обошел указанные Флюсовым самоходки. Ни одного свежего следа увидеть не удалось даже при помощи фонаря. «Может, затаимся, а они попробуют убежать?» — предложил Флюсов. При всем идиотизме ситуации и предложения Марат согласился. Они вдвоем спрятались на вышке, а смена засела внизу, ощетинившись автоматами. Через несколько секунд раздался отчетливый хруст снега еще за одной самоходкой.
Самоходку окружили, проверили под ней, под соседними машинами — ничего! Тут зазвенел телефон связи с караулкой. Телефон взял Марат. Быстро обрисовал ситуацию, выслушал ответ, рявкнул в трубку «Так точно» и отбил связь.
— Что начкар сказал? — спросил Флюсов.
— Капитан сказал, что здесь в парке часто шалят бабайки, так что удвоить бдительность, боец, смена через час!
— Какие, нафиг, бабайки?
— Самые обычные. Бабаек не отстреливать, следить за периметром. В случае чего — звони в караулку.
— Есть!
Смена потянулась к выходу. А Флюсов в недоумении начал по очереди просматривать каждое направление охраняемой территории. Бабайка-то, конечно, ерунда, но мало ли!
— Что начкар то сказал, Марат? — спросил сержанта один из смены. — Что за бабайка?
— Кэп сказал, что мы придурки, на улице −23, броня от мороза скрипит. Но Флюсову этого не говори, пусть хоть раз нормально на вышке постоит. А то вечно мечтает на ступеньках! Романтик!
Марат неодобрительно поцокал языком, выбросил окурок и пошел в караулку греться.
упоминаемое родителями, чтобы запугать непослушных детей.
Караульная служба — вещь неоднозначная. Если, к примеру, у боевого знамени стоять — большая проблема, а вот если караул выездной, да еще и адекватным командиром возглавленный, — это, по большому счёту, отдых.
Хорошо стоять ночью на тихой лесной вышке в техпарке. Она, конечно, подставлена всем ветрам, да и автомат в карауле дают не для галочки. Но воровать боевую технику даже в лихие 90-е никто не рисковал. А потому стоишь, куришь тихонько в рукав, дышишь свежим воздухом и практически медитируешь. Но, как говорилось в известном анекдоте, случаи разные бывают.
Рядовой Флюсов, кроме всего прочего, был мечтателем. Стихов его, правда, никто не видел, но он наверняка их писал. Вот и сейчас, открыв дверь вышки, присев на верхнюю ступеньку и укутавшись в постовой тулуп, боец замечтался.
Вышку со всех сторон окружала бронетехника. Начиная от тягачей и заканчивая самоходными орудиями. Но настоящему поэту это, конечно же, не важно. Посудите сами: «Ночь, улица, фонарь, аптека» или «Ночь, бронетехника, фонарь» одинаково прекрасно звучат, главное — вознестись духом над пустым материальным миром и...
И тут мечты жестоко прервались как раз материальным миром. За соседней самоходкой явственно хрустнул снег. Боец замер и даже перестал дышать. Тишина. В момент, когда он решил, что звук ему просто померещился, хруст повторился, но чуть дальше — в нескольких метрах. Устав караульной и гарнизонной службы промелькнул у Флюсова перед глазами. Первое — не дрейфить, поскольку часовой обязан «бдительно охранять и стойко оборонять свой пост».
Флюсов медленно вполз внутрь вышки и прикрыл за собой дверь. Приподнялся и выглянул за срез стального листа. Тишина. Никого. И тут снова хрустнуло. Уже за следующей самоходкой. «Окружают» — догадался Флюсов. Он снова высунулся на сантиметр и выкрикнул: «Стой, кто идет?». Хитрые враги не показывались.
Кричать неизвестно кому «Стой стрелять буду» и тем более расстреливать воздух предупредительными Флюсов не стал, а предпочел переложить ответственность на менее хрупкие плечи. Попросту набрал караулку и объяснил ситуацию. Через 10 минут на территорию парка влетела группа быстрого реагирования во главе с помощником начальника караула.
После процедуры опознания помощник — сержант Марат лично обошел указанные Флюсовым самоходки. Ни одного свежего следа увидеть не удалось даже при помощи фонаря. «Может, затаимся, а они попробуют убежать?» — предложил Флюсов. При всем идиотизме ситуации и предложения Марат согласился. Они вдвоем спрятались на вышке, а смена засела внизу, ощетинившись автоматами. Через несколько секунд раздался отчетливый хруст снега еще за одной самоходкой.
Самоходку окружили, проверили под ней, под соседними машинами — ничего! Тут зазвенел телефон связи с караулкой. Телефон взял Марат. Быстро обрисовал ситуацию, выслушал ответ, рявкнул в трубку «Так точно» и отбил связь.
— Что начкар сказал? — спросил Флюсов.
— Капитан сказал, что здесь в парке часто шалят бабайки, так что удвоить бдительность, боец, смена через час!
— Какие, нафиг, бабайки?
— Самые обычные. Бабаек не отстреливать, следить за периметром. В случае чего — звони в караулку.
— Есть!
Смена потянулась к выходу. А Флюсов в недоумении начал по очереди просматривать каждое направление охраняемой территории. Бабайка-то, конечно, ерунда, но мало ли!
— Что начкар то сказал, Марат? — спросил сержанта один из смены. — Что за бабайка?
— Кэп сказал, что мы придурки, на улице −23, броня от мороза скрипит. Но Флюсову этого не говори, пусть хоть раз нормально на вышке постоит. А то вечно мечтает на ступеньках! Романтик!
Марат неодобрительно поцокал языком, выбросил окурок и пошел в караулку греться.
Свежие комментарии