Москва последовательным образом продолжает продвигать свои интересы в Западном Полушарии, к югу от великой реки Рио Гранде Дель Норте (Рио Браво). Визиты обоих российских президентов ХХI века, вице-премьеров, министров иностранных дел и обороны занимают пустующие ниши в латиноамериканской экономике и геополитике. Российский военно-промышленный и энергетический потенциал идёт навстречу возможностям государств Центральной и Южной Америки реализовать свою продукцию сельского хозяйства и пищевой промышленности на рынке Российской Федерации, в условиях санкций и контр-санкций.
05 июня министр иностранных дел Российской Федерации Сергей Лавров заявил, что Россия не рассматривает Латинскую Америку через призму геополитического противостояния. В это время заканчивалась совместная парламентская ассамблея депутатов Евросоюза и Латинской Америки. На ней латиноамериканские депутаты не разрешили включить в заключительную резолюцию пассажи, направленные против России и Венесуэлы. Это разочаровало США и ЕС.
Можно сказать, что после начала «левого поворота» в Латинской Америке, центральная и южная части западного полушария постепенно превратились в надежный тыл для России в остром политическом и экономическом противостоянии «новому мировому порядку» Вашингтона.
Венесуэла, Боливия, Эквадор присоединились к старым российским (советским) союзникам Кубе и Никарагуа и образовали блок АЛБА, куда подключили еще три маленькие карибские республики и собираются пригласить и другие латиноамериканские страны, чьи президенты тяготеют к левому радикализму. Большие южноамериканские государства – Бразилия, Аргентина, Перу, Чили попали под властью левоцентристских президентов, которые тоже стали развивать взаимно выгодное сотрудничество с Москвой, не ругаясь при этом с Вашингтоном. Маленький Уругвай выбрал в третий раз подряд левого президента. В Парагвае был импичмент сторонника социальной справедливости, а в Чили между левыми мандатами был правый перерыв. Исключением составляет Колумбия, где ни разу левые не добрались до власти, зато правые не контролируют всей территории страны – она частично под властью ультралевых партизанских группировок. Этот факт дал основание назвать Колумбию «южноамериканской Украиной».
В Центральной Америке левый поворот далеко не так однозначен. Кроме Кубы и Никарагуа, бывшие ультралевые повстанцы взяли власть и в Сальвадоре, где тоже есть очень сильна традиция партизанской войны (гера де гериляс). Однако в Сальвадоре руководители правящей партии – Фронта Национального Освобождения «Фарабундо Марти» (ФНОФМ) ясно заявляют, что не намерены строить «боливарианский социализм», на подобие венесуэльского. Куба уже полгода, как идет на очень быстрое сближение с США (кое-кому оно выглядит сенсационным, однако, в сущности, процесс, скорее всего, логичный, на фоне ситуации на Острове Свободы и статуса кубинских иммигрантов во Флориде). А в Никарагуа лидеры Сандинистского Фронта Национального Освобождения (СФНО) открыты к сотрудничеству со всеми государствами, готовыми помогать в реализации мега-проекта ХХI века – второго канала, связывающего Атлантический и Тихий Океаны, который пройдет через ее территорию, с востока на запад.
В гигантской Мексике левые так и не успевают взять власть. В Гватемале, Гондурасе, Коста-Рике, Панаме, Доминиканской Республике, к власти приходят в лучшем случае левоцентристы, однако они не до такой степени настроены на сотрудничество с Россией, как их южноамериканские коллеги – «большой брат» слишком близко. Исторический опыт взаимоотношений с ним «горький» - слишком горький, чтобы рисковать национальной независимостью и своей властью.
Как ни странно, маленькая, незначительная Коста-Рика сейчас ставит самый серьезный барьер перед основным геополитическом проектом региона, с участием России. Президент – левоцентрист Луис Гильермо Солис опять поднял вопрос в ООН и в Международном суде в Гааге о нарушении территориальной целостности его страны со стороны Никарагуа. Там сандинистский ветеран вооруженной борьбы против диктатуры Сомосы - Эден Пастора строит пограничные укрепления на реке Сан-Хуан, которая разделяет оба государства. Хотя, в свое время, после ссоры с братьями Ортега и их марксистским окружением, он долгие годы организовал вооруженные атаки на никарагуанскую территорию именно со стороны Коста Рики, но сейчас в очередной раз поменял свои симпатии на 180 градусов – после выхода ветеранов-марксистов из СФНО и создания ими Сандинистского Движения Обновления (СДО), Пастора опять примкнул к братьям и занялся созданием плотины на реке, по которой будет проходить часть канала и которую оспаривают костариканцы.
После гражданской войны 1948г., Коста-Рика отказалась от строительства и содержания вооруженных сил. Она не имеет армии и никак не сможет противостоять традиционно хорошо вооруженной Никарагуа, с многочисленной, отлично подготовленной армией, которой командуют ветераны Сандинистской Революции (получившее военное образование в СССР и Восточной Европе). В случае военного конфликта, костариканская полиция будет вынуждена быстро сдаться.
Однако отлично образованные, профессионально подготовленные костариканские политики и дипломаты могут создать очень большие неприятности, не только никарагуанскому президенту Даниэлю Ортеге, но и его коллегам – политическим гигантам Владимиру Путину и Си Цзиньпину.
Как утверждает российский исследователь Татьяна Воротникова, «наиболее серьезным внешнеполитическим конфликтом для Коста-Рики является противостояние с Никарагуа». («Коста-Рика: корректировка курса или сдвиг влево? Сборник, ИЛАРАН, Москва, 2014г»). Она указывает, что «давние территориальные претензии друг к другу…вносят постоянную напряженность в непростые двусторонние отношения». По ее мнению, ключевым для разрешения спора является и факт, что «до сих пор не определен статус небольшого острова в ее устье, что подогревает разногласия». Конечно, противоречия особенно обострились, когда в 2013г. Манагуа решила возобновить строительство Никарагуанского Канала. В Сан-Хосе проект был воспринят «в штыки» и началась активная работа в международных организациях, связанная с оспариванием территориальной принадлежности провинции Гуанакасте, прилегающей к озеру Никарагуа. Еще в 2013г. бывший костариканский президент Лаура Чинчилья «выразила протест против неуважения суверенитета ее страны и выступила с рядом резких заявлений в адрес никарагуанского лидера и его действий». Так поступает и ее преемник Луис Гильермо Солис.
Дело в том, что костариканские претензии на никарагуанскую территорию включают именно те участки, через которых должен проходит Никарагуанский Канал, который будут строить в основном китайцы, а охранять в основном русские. И пока спорные вопросы между двумя странами не будут решены на основе международного права, проект канала весьма проблематичен. Надо иметь в виду, что Коста-Рика традиционно идет в фарватере внешней политики США и в этом случае будет пользоваться американской поддержкой, чтобы провалить проект. А Вашингтону никак не выгодно дублировать Панамский Канал и будет его саботировать.
Татьяна Воротникова напоминает, что «приоритетным внешнеполитическим партнером для Коста-Рики остаются Соединенные Штаты Америки. Двусторонние отношения между странами исторически имеют дружественный характер, подкрепленный взаимными договоренностями в сфере прав человека, развития демократии и свободной торговли». То есть, маленькая, вроде беззащитная Коста-Рика будет служить приманкой для Никарагуа к нарушению международного права. Тогда будет повод для Вашингтона вмешаться в ситуацию, разрешить вопрос на пользу Сан-Хосе и наказать Манагуа. Если это, конечно, позволят Москва и Пекин. Об этом судить пока рано.
Российская Федерация и Китайская Народная Республика могут ужесточить глобальное противостояние с США из-за маленькой Никарагуа, если их руководители будут твердо убеждены, что строительство Никарагуанского Канала будет закончено успешно и оба великих государства смогут извлечь из его функционирования максимальную прибыль. В таком случае, они будут твердо стоять за режим Даниэля Ортеги, и будут способствовать, чтобы он переизбирался без ограничений. И также, чтобы после него, президентский пост наследовал его старший сын Лауреано Ортега Мурильо (по профессии певец). В этом плане, очень многое зависит от властной супруги президента Росарио Мурильо (по профессии поэтесса). А также, от его брата Умберто Ортеги, который до падения сандинистов с власти и долго после этого, был министром обороны. Сейчас он бизнесмен и финансирует начинания старого соратника (потом старого врага) на реке Сан-Хуан.
В современной Никарагуа по любому важному вопросу ключевое решение, в конце концов, берет кто-нибудь из членов клана Ортега – так называемой «семьи», хотя это, скорее всего, уже родня.
Конкретно, по поводу канала, «семья» рассчитывает укрепиться во власти на обозримое будущее, конечно, путем резкого повышения уровня жизни, создания новых рабочих мест, привлечения иностранных инвестиций, развития инфраструктуры, ликвидации крайней бедности и отчуждения.
Само собой разумеется, что их успех возможен только за счёт успешного строительства канала. Поэтому руководство страны и подконтрольные ему СМИ (принадлежащие членам семьи) иногда выдают желанное за действительное и убеждают никарагуанцев и международную общественность в безупречном продвижении проекта и правильном выборе партнеров. Во многих случаях, публичный оптимизм «семьи» расходится с реальностью и на обозримое будущее может стать причиной социального взрыва. Конечно, это возможно в случае невыполнения социальных программ СФНО. А не секрет, что они рассчитаны только на прибыль со стороны иностранных инвесторов в канал. И это, прежде всего, китайские компании, репутация которых неоднозначна.
Российский латиноамериканист Наиля Яковлева исследует взаимоотношения никарагуанского государства с китайскими инвесторами, на которых возложили строительство канала. Она фиксирует “Group Holdings Limited” (HKND Group), которая была учреждена на Каймановых островах 07.11.2012г. и «позиционируется как частная международная компания по развитию инфраструктуры с офисами в Гонконге и Манагуа». (Н.М. Яковлева. Никарагуанский канал в светлое будущее. Латинская Америка. №1. Москва, 2014). По ее мнению, есть основательные сомнения в способности этой компании реализовать проект стратегического геополитического значения.
В качестве примера, она приводит биографию официального главы компании. Этот китайский «бизнесмен» Ван Цзин в сущности оказывается адвокатом, а также «в настоящее время занимающий должность директора компании мобильной связи “Xinwei Telekom Enterprise Group”, которая не так давно получила от никарагуанского государственного регулятора телекоммуникационной связи TELCOR лицензию на деятельность в Никарагуа, формально выиграв безальтернативный тендер. Несмотря на то, что компания обещала вложить 2 млн долларов в течение трех лет в развитие никарагуанской телефонии, через полгода после победы на тендере она не провела ни одной телефонной линии на территории страны». Оказывается, что эта компания завоевала себе плохой имидж не только в Никарагуа, но и практически везде в мире.
07.06.2013г. никарагуанский президент Даниэль Ортега представил депутатам два документа: «Специальный закон о развитии инфраструктуры и транспорта, связанных с никарагуанским каналом, о зоне свободной торговли и сопутствующей инфраструктуре» и «Рамочное соглашение о концессии и строительстве никарагуанского канала и связанных с этим проектов развития». Сандинистские депутаты, которые располагают большинством в Национальной ассамблее, через неделю одобрили законопроект, избегая дискуссии. Таким образом, проект строительства канала приобрел правовую основу. Его, однако, отдали в руки частных инвесторов.
Строительство канала превзойдет по масштабам все остальные подобные начинания в латиноамериканском регионе. Он в три раза превзойдет Панамский канал по своим параметрам. Наиля Яковлева приводит его физико-технические данные: длина – 286км (из них 80км по озеру Никарагуа); ширина 520м; глубина 22м. Для экспертов эти данные ясно показывают, что через новый канал смогут проходить самые большие и современные суда. Параллельно будут строиться два порта, «сухой канал» по которому пройдут железнодорожные пути, большой международный аэропорт, нефтепровод (если хорошие отношения у Манагуа с Каракасом сохранятся в обозримом будущем, венесуэльские танкеры смогут доставать регулярно нефть прямо на Атлантическом побережье). На обоих берегах – тихоокеанском и атлантическом будут созданы зоны свободной торговли. Это уже сулит традиционно бедной Никарагуа перспективу резкого повышения уровня экономического развития, качества жизни в целом, в частности образования и здравоохранения.
Одна из самых больших возможных проблем – это загрязнение окружающей среды. Чего стоит, например, угроза уничтожения группы островов Солентинаме, которая «обладает статусом национального памятника Никарагуа». Там, в годы диктатуры клана Сомоса, поэт и священник Эрнесто Карденал (будущий министр культуры в сандинистских правительствах, сейчас противник клана Ортеги и активист СДО) создал коммуну – так называемую «низовую христианскую общину» и ввел правила и образ жизни в соответствии с «теологией освобождения», сочетающей марксизм с христианством (католицизмом). В свою очередь, диалектическое сочетание обоих исторических мировых доктрин с современным национализмом и составило костяк сандинистской идеологии.
Поэтому, согласно рамочному соглашению, инвесторы будут параллельно развивать и финансировать две главные направления проекта: создание инфраструктуры канала, включая всесторонние предварительные исследования, реализацию конструкторского и строительного проектов, финансирование работ и последующее управление каналом; восстановление и сохранение окружающей среды в зоне строительства и прохождения канала. Выделен бюджет на 40 млрд. долларов, который по оценкам экспертов, считается недостаточным и заниженным.
Никарагуанская экономика не только не будет нести бремя строительства канала, а как раз наоборот – будет пассивным получателем средств, которые пойдут на ее целостное развитие.
Наиля Яковлева указывает на основные параметры платежей, которые инвестор обязан обеспечить государству: годовые взносы наличными в размере 10 млн долл. в течение 10 лет (всего около 100 млн долл.); часть доходов от каждого субпроекта в размере 1% на начальном этапе и с последовательным ежегодным увеличением суммы выплат до 99%; оборудование и инфраструктуру субпроектов после завершения периода действия концессии (100 лет). По истечении полувека, Никарагуа станет хозяином 51% концессии, а еще через 50 лет уже будет единоличным хозяином всего канала. То есть, сандинисты сейчас обеспечивают будущее своих внуков и правнуков. Клан Ортега консолидирует свою власть и не намерен никому ее отступать, на фоне перспективы постоянного быстрого поднятия уровня жизни никарагуанцев, а также многих иммигрантов из других латиноамериканских стран и всего мира. Автор этих строк может указать на пример своего однокурсника – венесуэльского социолога болгарского происхождения Кирилла Ангелова. Он занимает последовательные политические позиции против боливарианизма, Чавеса, Мадуро, Кабельо и левых вообще (его отец успел убежать из Болгарии в Германию в канун вступления Советской Армии. Потом, из Германии перебрался в Венесуэлу и остался там). Очень давно помышлял об эмиграции. Однако автора сильно удивило его решение выбрать другую страну блока АЛБА, а не к примеру соседнюю Колумбию или Мексику. Последовало объяснение Ангелова о возможностях развития бизнеса и быстрого становления на ногах в Никарагуа, которые сильно контрастируют с сужением перспектив реализации в Венесуэле.
Здесь стоит процитировать напоминание Наили Яковлевой о ключевой роли Венесуэлы в возвращении сандинистов к власти. «Президент этой страны Уго Чавес оказывал финансовую помощь многим странам региона, включая Никарагуа». Поэтому, можно ожидать, что после ожидаемого быстрого поднятия уровня жизни в Никарагуа, клан Ортега сможет оказать помощь боливарианцам продержаться на вершине власти. В противном случае рискует потерять ключевого регионального союзника, без которого будет трудно устоять нажиму со стороны «дяди Сэма» и правых режимов в Карибском Бассейне. Колумбия, Панама, Коста-Рика никак не рады перспективам превращения Никарагуа в «экономического тигра», с которым даже сейчас не могут решить территориальные проблемы и постоянно жалуются на агрессию сандинистов.
В Панаме, однако, не учитывают факт, что в свое время страна прошла по подобному пути, с помощью США отделилась от Колумбии и консолидировалась как многорасовое государство – нация. Ценой независимости было лишение права на собственность обоих берегов Панамского Канала, которые Вашингтон присвоил себе. Президент Панамы генерал Омар Торрихос – военный революционер, исповедовавший национал-демократическую идеологию, заплатил своей жизнью за последовательные усилия, направленные на возвращение канала (погиб в очень сомнительной авиакатастрофе). Его крылатая фраза «Я не хочу войти в историю, я хочу войти в канал» облетела весь мир. Туда он вошел посмертно. Даниэль Ортега, в отличие от него, имеет все шансы войти в Никарагуанский Канал как бессменный президент, если устранит все препятствия перед проектом. Они и естественные, и искусственные. Вторые связаны с деятельностью оппозиции и внешних недоброжелателей страны. Не пренебрегая объективных трудностей, можно ожидать, что канал будет построен, так как это выгодно могучим союзникам Никарагуа – России и Китаю, а также странам блока АЛБА, которые периодически имеют проблемы на Панамском Канале – там например, недавно был задержан северокорейский корабль с оружейными поставками для Кубы.
Основной недоброжелатель – США потеряет монополию на военное превосходство в проходе между двумя океанами и, в случае чрезвычайной ситуации, на его блокировку. Имея в виду, что Никарагуанский Канал будет охраняем военно-морским флотом Российской Федерации, можно предположить, что в случае окончания строительства и приобретения «Мистралей», они будут направлены именно в Карибский Бассейн и в Тихий Океан, в зону Никарагуанского канала.
Это будет шаг к военно-политическому и геополитическому равновесию между полюсами силы.
Свежие комментарии