Российские средства радиоэлектронной борьбы способны деморализовать противника, как это уже было в прошлом году с зашедшим в Черное море американским эсминцем «Дональд Кукк». Но чтобы увеличивать потенциал вооружений и делать его самым «невидимым» в мире, придется выдержать удары кризиса, сократить издержки и ускорить новые научные разработки.

В 2009 году в составе «Ростехнологий» был создан «Концерн радиоэлектронных технологий» (КРЭТ), в состав которого сейчас входит более ста научно-исследовательских институтов, предприятий и  конструкторских бюро. От успешности разработок этих институтов и эффективности предприятий во многом зависит ни много ни мало обороноспособность страны, поскольку современные стратегии ведения войн базируются именно на преимуществах в области средств радиоэлектронной борьбы. Проще говоря, побеждает тот, кто умеет остаться максимально незамеченным, отвести от себя ракеты противника и столь же неожиданно поразить своими. О последних экономических результатах, планах выживания в период кризиса и новых достижениях в оборонной и гражданской промышленности в интервью «Эксперт Online» рассказывают заместитель генерального директора КРЭТ Игорь Насенков и его советник Валерий Михеев.

Валерий Михеев: «Наши новые средства электронной борьбы не имеют аналогов в мире»

За три года КРЭТ произвел для нужд Минобороны девять новых типов комплексов радиолокационной разведки, защиты и подавления. В чем преимущество российских разработок перед западными аналогами и чем мы еще сможем «напугать мир», рассказал советник заместителя генерального директора концерна, полковник авиации Валерий Михеев.

- Валерий Геннадьевич, в апреле прошлого года произошел инцидент, когда в Черное море вышел до зубов вооруженный американский эсминец «Дональд Кукк». Но после того как его просто облетел не имевший вооружения на борту российский СУ-24, команда оказалась деморализована и часть ее подала в отставку. Вскоре здесь обнаружились следы КРЭТ…

-   Да, это доказало, что нашим многофункциональным комплексам радиоэлектронной борьбы «Хибины» сейчас нет равных в мире. Они были поставлены на вооружение только в 2012 году, а в этом году мы поставили уже Минобороны несколько модификаций таких комплексов. С деморализацией как раз все ясно. Представьте, что у вас на корабле в миг отказали все приборы слежения и, следовательно, эсминец оказался небоеспособен: в таком случае командование и экипаж попросту не знают, в кого стрелять и куда стрелять. Российский СУ-24 при этом имел на борту всего один контейнер с «Хибинами». А представьте, если его оснастить другими средствами подавления слежения и наведения на цель? Что, кстати, теперь и делается в наших Вооруженных Силах.

- Какие еще ключевые поставки сделаны в прошлом году?

- Это комплексы индивидуальной защиты «Витебск», предназначенные для вертолетов КА-52 и штурмовиков СУ-25. Они необходимы для защиты авиации от зенитных ракет. Благодаря таким типам РЭБ самолет «видит» - даже без пилота может видеть - в радиусе до 500 километров, кто в него целится, реагирует на это защитой, а после выстрела «отводит» ракету от цели, она попросту промахивается. Можно стрелять из «Иглы», «Града» - все будет мимо цели. Это позволяет в 30-40 раз увеличить живучесть воздушного судна.

- Как функционирует вертолетный комплекс «Рычаг-АВ», поставленный тоже в прошлом году?

- Его функция – поддержка своей авиации и флота за счет подавления радиолокационных станций зенитно-ракетных комплексов ПВО и авиационных ракетных комплексов поражения противника. То есть зенитчики начинают видеть не одну цель, а несколько, до сотни – и не знают куда стрелять. Аналогичным образом действую многофункциональные наземные комплексы «Краснуха», теперь мы поставили их в модификации «Красуха-4». В целом все наши средства радиоэлектронной борьбы действуют так, что противник попросту слепнет и промахивается. Зато наши пилоты и зенитчики напротив, по траектории выпущенных ракет и снарядов определяют местоположение цели и наносят точный удар. Цели противника, конечно, тоже могут быть «спрятаны» за радиозавесой, но наши ее «раскрывают», что позволяет нанести точный удар.

- Но и техника потенциального противника не стоит на месте. Расскажите о перспективных разработках, которыми пополнятся Вооруженные Силы России.

- В планах КРЭТ создать серийное производство бесплатформенных инерциальных навигационных систем – БИНС, которые способны в автономном режиме даже при отсутствии внешних сигналов определять координаты и параметры движения, например, самолета-невидимки. Такая система может быть установлена не только на воздушной, но также на морской и наземной технике. Всех тайн, конечно, не выдадим, но аналоги в мире вряд ли будут иметь другие авиационные комплексы радиоэлектронной борьбы, которые смогут обеспечить защиту сразу нескольким воздушным средствам. Предположим, летит эскадра, а один из самолетов защищает ее от противника, также блокируя его сигналы, отклоняя ракеты от целей и наводя на них

Игорь Насенков: «Гособоронзаказ растет»

- Игорь Георгиевич, с какими финансовыми результатами КРЭТ завершил прошлый относительно для всех благополучный год?

- Объем выручки составил у нас 105 млрд рублей, что на 35% больше, чем в прошлом году. По чистой прибыли мы выросли до 8,5 млрд рублей – рост на 15%, рентабельность -  одна из самых высоких по оборонным компаниям в России. Рост выручки произошел в том числе за счет консолидации активов, это итог заявленной нами ранее стратегии. В частности, в прошлом году до 93,26% акций ведущего в России и одного из крупнейших в мире поставщиков радиолокационных систем корпорации «Фазатрон-НИИР». Также мы консолидировали в управлении такие предприятия как радиозавод «Сигнал», «Радиоприбор», «Техприбор» и других, стоимость которых в итоге выросла на 30%. Но при этом мы избавляемся от непрофильных активов: к 2020 году в КРЭТ должно остаться из ста всего 71 эффективное предприятие. При этом мы намерены получить контроль еще над 13 предприятиями отрасли, не входящих сейчас в КРЭТ. За счет программы оздоровления предприятий за 10 лет стоимость самого концерна увеличится в пять раз – до 300 млрд рублей.

- Как на ваших предприятиях отражаются макроэкономические проблемы – девальвация рубля и повышение кредитной ставки?

- Да, нам будет трудно, поскольку себестоимость продукции вырастет ввиду повышения курса доллара, а доля импортных комплектующих и других расходов в валюте у нас, к сожалению, пока не на том уровне, который хотелось бы видеть. Наши предприятия банки кредитовали в прошлом году под 9-10% годовых, уже с конца прошлого ввиду повышения ключевой ставки – под 20-25%. Но мы составили два сценария развития на нынешний год – оптимистичный и пессимистичный. И рассчитываем увеличить выручку до 114 с лишним млрд рублей. В конце концов, КРЭТ создавался как раз в кризисный 2009 год.

-  За счет чего?

- Во-первых, мы видим большое окно возможностей в гражданской авиации. Например, по программе импортозамещения участвуем в кооперации с Объединенной авиастроительной корпорацией (ОАК) по комплектации нашей авионикой перспективного гражданского самолета МС-21.  Вообще, у нас доля выпуска гражданской продукции падала в основном за счет роста гособоронзаказа, который достиг в этом году 82% от всего оборота.

- Как известно, у головной компании КРЭТ – Ростеха – были немалые разногласия по части комплектации гражданских самолетов с прежним руководителем ОАК Михаилом Погосяном. С его уходом изменятся ваши планы?

- Я бы не сказал, что это какие-то личные противоречия, скорее системные: каждому хочется укомплектовать свою продукцию наилучшим в мире оборудованием, а конкуренция всюду жесткая, но в то же время над каждым довлеет и требование правительства не использовать импортное, если есть российские аналоги. Но всегда можно найти компромисс. Мы с Минпромторгом и новым руководителем ОАК вполне находим взаимопонимание. Но проблемы, подчеркиваю, у всех общие: это необходимость технического перевооружения для повышения эффективности предприятий и качества оборонной и гражданской продукции. 

- И как у вас с этим обстоят дела?

- Больше трети выручки мы получили за счет инновационной продукции, которая появилась в результате технического перевооружения, это позволит нарастить экспорт – мы, кстати, планируем его расширять за счет стран АТР, Ближнего Востока и Латинской Америки в этом году. Техперевооружение обошлось в 22,9 млрд рублей, из которых 8,4 – собственные средства КРЭТ, остальные получены по федеральной целевой программе. В техперевооружении участвуют десять предприятий. Это позволило нам повысить производительность труда до 1,3 млн рублей в год на сотрудника.

- Это меньше, чем в среднем в странах-конкурентах по вооружению…

- Увы, да, это меньше, чем в США, в 10 раз и меньше, чем в среднем в развитых странах в семь раз. Но процесс техперевооружения только начался.

- Новое оборудование, скорее всего, покупалось тоже по большей части импортное?

- Да, и мы, конечно, тоже ориентируемся теперь на работу с российскими поставщиками,  в основном это предприятия холдинга «Станкопром». Но и их успех тоже будет зависеть от скорости технического перевооружения. Вообще, решаем эту проблему за счет создания научно-промышленных кластеров. Собственно, для того мы и консолидируем профильные активы, чтобы сделать их более эффективными. Это и позволит выдерживать конкуренцию на рынке вооружений, создавать новые, не имеющие аналогов в мире средства радиоэлектронной борьбы, бортового электронного оборудования и других наших профильных систем.

источник