* * *
Как меня бесило то, что соседка, мало того что выгуливает свою собаку во дворе, так ещё и приводит и подкармливает трёх бездомных псов, которые вечно крутятся у подъезда и загадили всё вокруг. И этот вечный лай и днём, и ночью...
А вчера поздно возвращалась с работы, почти у дома пристал пьяный мужик.
Вокруг темень, и ни души. Стал хватать за куртку, за сумку. В общем, мысленно попрощалась не только с имуществом, но и с жизнью.
И тут из темноты вылетают эти три бродяги. Я думала, от мужика ничего не останется. Убегал, аж пятки в попу втыкались!
Теперь все косточки не на помойку, а друзьям...
* * *
Я просыпаюсь в шесть утра. Обычно. А вот вчера проснулся в половине пятого, даже сам удивился. Сон у меня, ввиду чистой совести, крепкий, как абсент, а тут такая, прямо скажем, странная неожиданность. Полежал, прислушался к ощущениям, чтобы понять причину столь необычной ситуации. О! Вот и она.
В дверь спальни ломилось что-то дикое и огромное, слышались крики Бивера и Кота. Бивер, которая Йорк, ввиду своей судорожной дрыщеватости, покрикивала тоненьким писком и, судя по звуку, билась в истерике головой о дверной косяк. Кот же кричал по-мужски, матами.
Я насторожился. Обычно в это время вся звероферма еще спит, а тут такая активность. С чего бы?
Пока я размышлял о нарушении утреннего распорядка, звуковое сопровождение несколько изменилось. Попискивание Дрыщика удалилось в сторону ее лежанки, а Котэ давал джазу, строя свою импровизацию так: "Шур-шур-шур" (чем-то), затем - "Мляааа!!!" и опять удаляющееся "Шур-шур-шур".
Вот под это "мля" и "шур-шур-шур" я и уснул.
Проснулся, как и положено, в шесть. Из-за двери доносились знакомые "шур-шур-шуры" и "мяв-мявы". Пакет он там что ли дербанит, судя по звукам?
Выхожу из спальни, а там - чисто трагедия!
Накануне мой мелкий чистил на себе штаны от ворса посредством липкого икеевского ролика. Кто не знает, это такой ролик на ручке с наклеенными на бобину липкими бумажками. Когда бумажка теряет свои липучие свойства, отклеиваешь ее с бобины, а под ней новая липучка. То есть, пользуешься так: держишь за ручку, катаешь по одежде, и вся ворса остается на липучке. Кстати, вполне действенная штука.
Так мой мелкий, как это водится, подошел к вопросу нестандартно, а именно: сразу отрывал липкие бумажки с бобины и как бы промокал ими ворсистые части одежды. Использованные бумажки складывал на гладильную доску. Складывал, складывал, а выкинуть забыл...
На город опустилась темная ночь, все люди разбрелись по своим комнатам, и только Котэ, не тая торжествующую ухмылку, крался в кромешной темноте к гладильной доске. При дневном свете люди как-то неодобрительно относились к тому, что Кот спит на гладилке, а вот ночью - совсем другое дело!
Именно поэтому Кот, злорадно усмехнувшись, мягко оттолкнулся от пола и мохнатой ракетой взмыл в темноту кладовки по направлению к гладильной доске. Но чу! Почему-то приземление на доску прошло не так тихо, как планировал Котэ. Что-то зашуршало под лапами, сначала под передними, а когда Кот попытался развернуться, чтобы посмотреть на источник звука, то и под задними.
Кот затаил дыхание и тихонечко попытался отойти на край доски. "Шур-шур-шур" - раздалось из-под ног. Кот присел и попробовал переместиться к противоположному краю. "Шур-шур-шур" - раздалось снизу. Кот поочередно поднял каждую лапу и потряс ими. До ушей донесся знакомый и издевательский "шур-шур-шур". И Кот запаниковал.
Сиганув с доски, Котэ понесся в зал, про себя отмечая некоторую нестабильность движений, а когда врезался головой в диван, то отметил и подозрительно длинный тормозной путь. Что-то здесь не так! - начал подозревать Кот. Он осторожно пошевелил ногой и опять услышал знакомое "шур-шур-шур".
Ситуация была непонятная, а оттого пугающая. Все люди спали, и Кот впервые пожалел, что ночью в зале никого нет. А еще, как назло, захотелось писать. Раскорячившись, как беременный танк, Кот под дикое шуршание добрел до лотка и с ужасом понял, что вот это злобное "шур-шур-шур" не дает ему принять в лотке привычную позу. А в непривычной Кот не умел.
И Кот закричал.
Наплевав на свою гордость, статус и королевские кровя, Кот принялся барабанить в дверь спальни, призывая людей избавить его от непонятного. Рядом, наблюдая истерику Кота, впадала в свою личную истерику Бивер-Йорк-Пулька-Дрыщ...
Когда я вышел утром из спальни, то перед глазами предстал офигевший от удачной ночи Котэ, ковыляющий враскорячку на этих белых снегоступах по коридору и нервно моргающий под каждое "шур-шур-шур".
Когда липкие бумажки были отклеены от его пяток, Котэ стремительно кинулся к лотку и, блаженно улыбаясь, застыл в нем меховым изваянием.
Понедельник начался...
* * *
Сидим у друга, пивко попиваем. Полпервого ночи, все культурно. Погода хорошая, окно открыто, на улице тихо.
Вдруг - звук подъезжающей машины, хлопанье дверьми, и через пару секунд начинается диалог на всю улицу:
- Ленка, сядь в машину!
- Нет!
- Сядь в машину, куда ты идешь?!
- Нет, не сяду!
- Ну, я ж извинился! Сядь! Ночь на улице!
- Сам езжай! Я с тобой не поеду!
И в таком тоне этот приватный диалог, ставший в ночной тишине достоянием общественности, продолжается еще несколько минут.
Вдруг, откуда-то сверху, с балкона раздается мужской бас:
- Лена, ..ля! Сядь в машину, твою мать! Дай поспать людям!
И еще пара нестройных голосов, типа:
- Садись, ты уже за..бала!
- Сейчас спустимся, обоим люлей пропишем!
Через секунду - хлопанье дверей и звук уезжающей машины...
Купидоны балконные, блин.
* * *
У друга был день рождения. Сидели в баре, выпивали. В определенный момент к нам присоседилась компания барышень, лет эдак от 17 до 25. Слово за слово, коктейль за коктейлем. Одна из них томно шепчет мне на ухо:
- Знаешь, что-то тут прохладно. А на мне еще и трусиков нет, представляешь?
А я пьянющий уже, много ли надо. Говорю:
- Ну, может, ко мне рванем? Что-нибудь придумаем с твоей бедой.
В общем, по ее инициативе взяли бутыль мартини и поехали ко мне.
Приезжаем, звоню в дверь. Открывает жена. Я ей:
- Солнышко, тут у ребенка с одежкой проблема, выдели ей трусы какие-нибудь, застудит все нахрен.
И ржу стою...
Утром получил по полной за свои шутки. Правда, потом жена призналась, что сама еле сдерживалась, чтобы не заржать. Уж очень выражение лица барышни в тот момент было интересное...
* * *
Я не профи холодильный, а вот начальником у холодильщиков был. И вот, однажды, на комбинате была реконструкция. Где-то 2002 год. И на крышу здания надо было поставить конденсатор от холодильного агрегата шоковой заморозки. Принцип - как у бытового кондиционера: один ящик внутри, второй снаружи. До крыши 30 метров высоты, и она металлическая, с небольшим уклоном.
Сварили раму. "Пионером" подняли конденсатор, предварительно сняв с него вентиляторы. Да, забыл сказать: эта штука настолько же тяжёлая, насколько и дорогая. Пока поднимали - испереживался. Но прошло удачно. Осталось пронести по крыше метров 30.
И вот восемь здоровых мужиков берут этот агрегат (там специально ручки для этого есть - очень удобно), а лишний, девятый, обнял вентилятор и понёс его впереди. Представьте картину: восемь мрачных мужиков тащат алюминиевый ящик (Он прямоугольный, а верх, где вентиляторы, на конус - усечённая пирамида. Очень похоже на гроб с крышкой.), впереди идёт один с вентилятором. И тут самый остроумный говорит: "Карлсона хороним..."
Вот тут-то мы кондёр и уронили...
* * *
Захожу я, значит, на автостоянку. Солнышко, тепло. Смотрю, кошака разморило, и он прилег в теньке под капотом чьей-то легковушки.
Пока иду, навстречу мне мужик выходит. Проходит мимо той машины, под которой лежит кот, и КАК ЧИХНЕТ! Неожиданно даже для себя и на удивление громко, аж стекла в сторожке задребезжали.
Мужика от чиха сгибает пополам, сопли до пуза. Кошака взрывной волной подкидывает во сне, он бьется спиной о днище автомобиля и молнией выскакивает из укрытия. Аккурат под колени мужику сзади. Мужик, получив неожиданную подсечку, коленями бухается на асфальт, жопой - на ошалевшего кота.
Раздается душераздирающий "МЯЯЯА!!!", и кошак вырывается куда глаза глядят через единственное открытое пространство - промежность мужика. Цепляясь когтями за ляжки и икры, он вздыбленным шаром выскакивает из-под мужика и стремглав, в два прыжка, достигает ворот, в надежде вырваться из этого опасного места.
Но в этот самый момент в ворота влетает розовый джип с беловолосой козявкой за рулем. Визг тормозов перед котом и тут же гудок!
Кошак, подлетев от ужаса метра на два и сделав в воздухе невероятное сальтомортале, приземляется жопой к машинке и мордой... (правильно!) к мужику. Один прыжок - и кот повисает на роже мужика, причпокивая свою тушку к его голове и истерично натягивая когтями лысый скальп мужика на себя.
Мужик орет, могучим рывком отрывает кота и со всей дури швыряет его в сторону. Прямо на капот того самого автомобиля, под которым этот самый кошак мирно спал две секунды назад. Ну как, на капот? Голову на капот, а жопу о решетку радиатора.
Кошак делает невероятный акробатический трюк, шмякается животом на капот, распластывается на нем как медуза, и, бешено царапая когтями по скользкой краске, пытается отпрыгнуть куда подальше. Но у него неловко получается разгон, и он долетает только до глубоко поцарапанной головы мужика. И тут же, вонзая в нее по новой свои когти, отпрыгивает с нее, как с трамплина, по высокой дуге. Два огромных прыжка - и кошак скрывается в зарослях кустов. Через секунду, метров за пятьдесят от эпицентра событий, слышится царапанье когтей о кору дерева, хруст сшибаемых по пути веток и где-то на вершине высокого тополя - дикий, полный ужаса кошачий "ВШШШШ!!!"
Мужик же, получив сильный толчок задними лапами, со всей дури прикладывается многострадальной головушкой о бампер злополучного автомобиля. Гул удара, и тишина...
Тишина после всех этих молниеносных событий какая-то необыкновенно тихая, буквально звенящая.
И тут из гламурного джипа выскакивает беловолосая козявка, подбегает к умывающемуся кровью мужику и спрашивает:
- Что с вами?
Мужик отвечает:
- Чихнул,... ТАК ЧИХНУЛ!
* * *
Иду из гаража и вижу, как таджик с каким-то обречённо-стоическим лицом ремонтирует первую ступеньку при входе в подъезд, которая всё время качалась. Посмотрев некоторое время на то, как он старается вытащить бетонный поребрик из-под ступеньки, я его отодвинул, взял лом и одним движением вытащил поребрик. Отдал ему лом, в лучших традициях сказал: "Ничего делать не умеете!" - и гордо прошествовал в подъезд.
А таджик стоит, опустив руки, и говорит мне вслед:
- Дядя, я же его ТУДА засовывал!
* * *
Маша повстречала хомяка. Одинокий, прекрасный, как Джони Депп, и такой же нужный в хозяйстве. Он переползал дорогу в опасном месте. Рост средний, шатен, глаза грустные, холост. Он явно пережил травлю, непонимание и планировал умчаться вдаль розовым пятнышком на скате грузовой покрышки. Но встретил Машу.
Ну, как вам объяснить про девичье сердце? Вот через дорогу ползёт Джони Депп. Трезвый, несчастный, пушистый. Разве б вы не принесли его домой? Я бы - ни за что!
Теперь он живёт у нас в шкафу, в тазике. Из еды предпочитает хлеб, салат и немного туалетной бумаги на сладкое. Очень воспитанный.
Кот сначала думал, что это мы ему принесли. Смотрел на нас с удивлением и благодарностью. Он с детства хотел попробовать хомячатинки. Ему редко приносят китайскую еду из ресторана - птиц, лягушек, хомяков.
Коту объяснили газетой по ушам - хомяки нам друзья, а не жиры и витамины. Теперь кот считает, что мы дураки ненормальные. Сегодня не жрём хомяков, завтра дружим с пиццей, целуем в нос сардельку, и недалёк тот час, когда мы женимся на бутерброде.
Вот сейчас ручка двери поворачивается, как в кино про маньяков. Это кот хочет на себе доказать, хомяк - вкусный и полезный зверь. А дружить лучше с котами, они хотя бы обаятельные.
А ночью этот мешок какашек сбежал. Наш шкаф - отдельная комната. Там всё пропадает, особенно носки, которые ползают, вопреки заверениям производителя. Теперь вот хомяк.
Всю ночь осатаневший кот целовал дверь шкафа. Под утро стал биться в неё головой.
"Да что за жопа? Опять травля и непонимание!" - подумал хомяк и ушёл жить куда-то в район старой обуви. Пришлось пустить по следу сами знаете кого, у него встроенный GPS-навигатор. Кот быстро определил какой из тапков содержит хомяка, получил газетой по ушам, ушёл на подоконник и теперь воет по-японски: ай-йо, ай-йо.
Маша сказала, этот хомяк - женщина. Господи, а вдруг он ушёл из дому, потому что забеременел и боится признаться отцу?! Теперь родит шестнадцать разноцветных младенцев неизвестно от кого. Я не думал промышлять хомяками в ближайшие годы...
Столько событий, столько событий, пойду на работу, отдохну. А вы, тем временем, надавайте мне ценных советов по хомяководству.
* * *
Все люди делятся на сов, жаворонков и китайцев.
Жаворонки любят утро, совы - ночь, а китайцы любят Мао Дзе Дуна и бумажные фонарики. Они бы тоже поделились, но им некогда. У них план по захвату мира, фальшивым Луи Вуитонам и резиновым какашкам, которые европейцы подкладывают друг другу, чтобы было смешно.
Остальные со своей суточно-временной ориентацией давно определились.
Я - сова. Так получилось.
С самого рождения я пыталась донести этот факт до родителей. Я пела им об этом первые полгода. Каждую ночь. Замолкала под утро, когда соседи небольшим красноглазым отрядом собирались линчевать всю семью. Мама с бабушкой бессильно шелестели "ура" и скошенными васильками падали у моей кровати.
Такое расписание меня устраивало.
Потом стало ясно, что счастье вечно продолжаться не может. Неласковый мир, скроенный под жаворонков, перестал прогибаться под меня, социум, в виде яслей, стал предъявлять требования. Он требовал, чтобы я рано вставала и успевала к их дурацкой каше.
Чтобы приходить на работу вовремя, мама научилась непедагогично и неталантливо врать. "Смотри, на окошке гномик сидит!" - фальшиво удивлялась она в сторону подоконника. "Де, де гомик?" - вскакивала я, оглядывая цветочные горшки. "А гномик уже в ванной, умывается, беги скорее туда!" - продолжала моноспектакль мама. Я летела в ванную, но там выяснялось, что коварный гномик уже покончил с чисткой зубов и натягивает в комнате колготки. Также оперативно умяв тарелку каши, он сбегал в направлении детсада и там, когда я его уже почти настигала, подло улетал на луну, откуда, если верить маме, махал мне рукой.
Вся нежность моего возраста не объясняет, как я ежедневно покупалась на эту байду.
В школе, когда доверие к гномам, феям и прочим сезонным работникам диснейлендов было утрачено, на сцену вышел папин ремень. Благодаря этому полезному атавизму домостроя, у меня есть аттестат о среднем образовании.
Однако, домашнее насилие не прошло бесследно. Организм поднапрягся и выплюнул небольшой побочный эффект. Мой сон стал крепким. Очень крепким. Следующим после него делением на шкале бессознательных состояний была кома.
Воспоминания о том периоде живы в семье до сих пор.
Однажды я спала и не впустила к нам дедушку. Он шёл из гаража и хотел чаю и рассказов про школу. Полчаса дедушка грустной трудолюбивой мухой бился в нашу дверь. Он подавал позывные дверным звонком, молотил морзянку кулаками и художественно показывал ботинками атаку конницы Будённого.
Наконец, утомившись, он извлёк гаражный ключ.
Кто не знает, удары двадцатисантиметрового гаражного ключа о фанерную дверь могут разбудить небольшое кладбище. Обитатели девятого этажа приходили к нам на третий посмотреть, кто так ритмично убивает их барабанные перепонки.
Вечером позвонила бабушка и сказала, что мы мерзавцы. Что весь дом слышал, как мы хихикали под дверью и хлопали в ладоши. Переубедить её не удалось, бабушка не желала верить, что её внучка умеет спать, как пьяный боцман.
В универе на первом курсе я, как все неофиты, страшно хотела учиться. Как раз подползла первая сессия, когда меня бросили родители. Мама вспомнила, что надо повидать мир. Надо. Или сейчас, или никогда. Повидать мир поехали в Египет. Купили горящие путёвки и укатили, чувствуя себя молодыми и ужасно авантюрными.
Через пару дней, пукая пирожными и икая сигаретным дымом, я вспомнила, что первый экзамен в девять утра.
Я попросила Таньку позвонить мне полвосьмого. Потому что подруга же, должна понимать. Потом поставила телевизор на таймер. Подумала и включила громкость на максимум. Пульт отнесла на книжную полку в дальнем углу комнаты. На всякий случай.
Потом завела будильник. Снова подумала, принесла эмалированный таз и поставила будильник в таз. Посомневавшись, переставила таз в другой дальний угол и беспокойно задремала, пригрев на животе конспект по Фейербаху.
Полвосьмого мой сон был взорван певцом Шурой. Он был в телевизоре. Его децибелы подбросили меня над диваном, ещё спящий мозг понял, что началась война и пора бежать. Потом очнулся и велел искать дистанционник, пока не контузило. Я вскочила и зашарила по книжным полкам, вспоминая, к кому из классиков я пристроила эту заразу.
И тут проснулся будильник. Он очнулся и истошно заверещал в своём тазу, требуя любви и внимания.
Найдя наконец пульт, и победив им певца Шуру, я раненой пантерой метнулась к механическому эпилептику, хлопнула его по красной кнопке на макушке и почти услышала тишину, как в коридоре зазвонил телефон. Я ринулась к двери, по дороге музыкально споткнулась о таз, отпечатала паркетом коленку и, добравшись наконец до телефона, рванула с рычага трубку.
- Ну, ты там это. Встала? - спросила Танька, что-то жуя.
Я сказала ей то, что говорили друг другу грузчики в нашем продмаге.
- Ну, сама ж просила! - сказала Танька и на всякий случай обиделась.
И вот с этим багажом я недавно пошла на работу. После почти четырёх лет фриланса, разбавленного декретом, я стала офисной инфузорией. Злой рок решил, что мой рабочий день должен начинаться в семь утра. У злого рока тоже есть чувство юмора.
Я просыпаюсь утром в полшестого и хочу застрелиться. Я просыпаюсь утром в понедельник и хочу застрелиться два раза и потом, как торт розочкой, украсить это добротным харакири. Потом я сажусь под прямым углом к кровати и завидую. Я завидую всем. Медсёстрам после дежурства, пастухам, ходившим в ночное, художникам и прочим богемным негодяям, пенсионерам, миллионщикам и особенно этой мерзавке Перис Хилтон, которая дрыхнет где-нибудь после очередной афтепати и не знает, что на свете бывают будильники.
Потом я выскребаю себя из-под одеяла и пинаю до ванной. Там я гляжусь в зеркало. Из зеркала на меня с укором смотрит сильно пьющая пожилая вьетнамка. Я её крашу, причёсываю и извиняюсь, что вчера опять не получилось лечь раньше двенадцати.
Одеваюсь, ползу на кухню. На кухне муж.
Видеть мужа по утрам невыносимо. Он жаворонок, и ему жизнь прекрасна. Он шутит, поёт весёлые песни, щипает меня за зад и прочими способами требует себе черепно-мозговую травму.
Я втягиваю в себя кофе, как астматик кислород, и мечтаю заболеть. Не серьёзным чем, боже упаси. Я хочу себе простуду. Чтобы разговаривать на пару октав ниже и убедительней клянчить себе больничный. Или вон, как приятель моей подруги. Тот сломал себе мизинец. На правой руке. И поскольку на правой, то временно нетрудоспособен. Сидит на больничном, делает плов, кладёт плитку в ванной и играет на гитаре. Жена очень довольна.
Обдумывая планы самострела, иду будить Сашку. Бужу, одеваю и прикидываю, сколько человек ещё нужно родить, чтобы не работать. Чтобы стать яжематерью и весь день ходить в пижамных штанах. Останавливаюсь где-то на трёх и собираюсь вечером представить мужу график планового прироста нашей семьи. Чтобы тоже порадовался.
Закидываю Сашку в цыплятник, прихожу на работу и до полдесятого притворяюсь, что проснулась. Большинство верит, потому что большинство не умеет спать с открытыми глазами. Потом просыпаюсь, раскачиваюсь и уже почти готовлюсь повторить подвиг Стаханова, как рабочий день вдруг заканчивается.
Я иду домой, печалясь о том, какая фигня лезет мне в голову по утрам. И о том, что сегодня, наверное, опять не получится лечь раньше двенадцати. И завтра не получится. И о том, что совам в этом мире вообще несладко.
Вздыхаю и, чтобы стало немного слаще, сворачиваю в булочную за эклером...
Использованы материалы:
anekdot.ru
yaplakal.com
Свежие комментарии