Вот уже более полувека прошло с начала пилотируемых полетов в космос, первым из которых стал старт Юрия Гагарина на корабле «Восток». Развязка одной из самых драматичных ситуаций в истории советской космической программы также пришлась на День Космонавтики. Первый советско-болгарский космический полет едва не завершился мучительной смертью экипажа.
Как товарищ Какалов стал Ивановым.
В конце 1970-х годов в СССР был дан старт программе «Интеркосмос», частью которой были совместные полеты с космонавтами других стран социалистического блока. В 1978 году в космосе побывали представители Чехословакии, Польши и ГДР Владимир Ремек, Мирослав Гермашевский и Зигмунд Йен.
В апреле 1979 года пришел черед Болгарии, которую представлял летчик Георгий Иванов, прошедший предварительный отбор в своей стране, а затем программу в Центре подготовки космонавтов имени Юрия Гагарина.
К слову, фамилию Иванов будущий космонавт обрел только перед полетом, получив ее вместо собственной, которую сочли неблагозвучной — Какалов. Полет должен был состояться на корабле «Союз-33», командиром которого был назначен Николай Рукавишников.
«Невезучий» Рукавишников.
Рукавишников был уникальным специалистом. Выпускник МИФИ после окончания института был принят на работу в ОКБ Сергея Королева, а в отряд космонавтов включен в 1967 году, во время дополнительного набора гражданских специалистов.
Многие ветераны советской космической программы пишут, что никто не знал «Союзы» так хорошо, как Рукавишников. Он входил в число космонавтов, готовившихся по программе облета Луны и посадке на нее, однако после того, как первыми на спутнике Земли высадились американцы, пилотируемая «лунная программа» СССР была свернута.
Рукавишникова перевели в число космонавтов, готовившихся к полету на первую космическую станцию «Салют-1». В апреле 1971 года он вместе с Владимиром Шаталовым и Алексеем Елисеевым совершил полет на «Союзе-10». Корабль состыковался со станцией, однако из-за неполадок перейти на ее борт не смог. В результате экипаж вернулся на Землю.
За Николаем Рукавишниковым стала закрепляться репутация «невезучего» — «лунную программу» закрыли, на «Салюте-1» поработать не удалось. Впрочем, везение — вещь относительная. Экипаж «Союза-11», который все-таки попал на борт станции, погиб при возвращении на Землю...
В декабре 1974 года Рукавишников отправился в космос вместе с Анатолием Филипченко на «Союзе-16». Этот полет не предполагал стыковки с орбитальной станцией и проводился как испытательный в рамках подготовки к советско-американскому проекту «Союз-Аполлон». Полет прошел точно по плану, продлившись чуть менее шести суток.
Авария на пути к «Салюту».
В 1979 году Рукавишников стал командиром «Союза-33», причем это был первый случай, когда командиром был назначен гражданский специалист. Программа совместного советско-болгарского полета не была длительной, но зато Рукавишников должен был наконец оказаться на борту орбитальной станции.
На «Салюте-6» Рукавишникова и Иванова ждала основная экспедиция в составе Владимира Ляхова и Валерия Рюмина. «Союз-33» вез им продукты, воду, посылки от родных и друзей.
«Союз-33» успешно стартовал с Байконура 10 апреля 1979 года. Вывод на орбиту прошел штатно, впереди была стыковка и 8 суток научных экспериментов на «Салюте-6».
Полет шел свои чередом, «Союз-33» после серии маневров вошел в зону радиозахвата станции. Расстояние между кораблем и станцией составляло около 3 километров. При этом сближение с «Салютом-6» проходило с превышением расчетной скорости. Ее необходимо было погасить сообщением кораблю тормозного импульса, согласно сделанным расчетам, длительностью 6 секунд.
Но двигатель сработал нештатно, «Союз-33» дернулся, произошла потеря стабилизации, и автоматика дала команду на отключение двигателя.
Иванов несколько растерялся, поскольку к подобной нештатной ситуации его не готовили, а опытный Рукавишников понял — проблема с двигателем очень серьезная.
«Экипажу отдыхать в течение 15 часов»
Когда удалось передать телеметрию на Землю и там проанализировали данные, поступил запрос из ЦУПа не экипажу «Союза-33», а к находившимся на «Салюте-6» Ляхову и Рюмину: «Доложите, куда был направлен факел от камеры сгорания у „Союза“?
«Факел был направлен вбок», — доложил Ляхов.
Рукавишников понял, что произошел редчайший случай в практической космонавтике — прожиг боковой стенки камеры сгорания. Ничего подобного тому, что случилось с «Союзом-33», ранее не происходило не только в космосе, но и на испытаниях.
Корабль остался без основного двигателя, и о стыковке со станцией речь уже не шла. Вопрос стоял о том, останутся ли вообще Рукавишников и Иванов в живых.
Если факел был направлен вбок, то раскаленные газы обязательно должны были попасть на магистрали подачи топлива и электрические кабели управления резервного тормозного двигателя. А отказ резервной тормозной двигательной установки означал бы, что «Союз-33» останется на орбите навечно. Ну, если быть совсем точными, то не навечно, но на такой срок, который исключал выживание экипажа.
Центром управления полетами в это время руководил Алексей Елисеев, напарник Рукавишникова по полету на «Союзе-10». «Решение Центра следующее. Посадка на резервном двигателе. Экипажу отдыхать в течение 15 часов. В случае необходимости срочного спуска с орбиты использовать резервную двигательную установку», — передал он экипажу.
«Гарантированная мгновенная смерть»
Отдых в такой ситуации был весьма условным. Рукавишников и Иванов готовились к посадке, отдавая себе отчет, что ее может и не случиться. А экипаж «Салюта-6» в этот момент мог лишь следить за драмой, происходившей с коллегами, не имея возможности им чем-либо помочь.
Командир «Союза-33» из 15 часов, отведенных на отдых, проспал два. Все остальное время Рукавишников мучительно считал варианты развития событий.
«Если бы „Союз“ надолго остался на орбите, то через несколько дней нам грозила мучительная смерть от удушья, — вспоминал космонавт. — Вот тогда и решил: при наихудшем варианте будем продолжать полет до тех пор, пока сможем нормально дышать. А потом... Я знал, где на корпусе корабля находится клапан перепада давления и как он устроен. Клапан, как известно, срабатывает при спуске, уже в земной атмосфере. Но для меня не представляло труда открыть его и в космосе. Это гарантировало нам почти мгновенную смерть — в течение нескольких десятков секунд».
Командир корабля в уме рассчитал, как проведет эту операцию, но ничего не сказал Иванову, рассудив, что не стоит волновать товарища подобными вариантами.
Командир положился на интуицию.
12 апреля 1979 года, в День Космонавтики, ЦУП сообщил окончательное решение: дублирующий двигатель запустить в 18:47. В расчетном режиме он должен был отработать 188 секунд. Если бы он отключился раньше, чем через 90 секунд, то это означало бы, что экипаж останется на орбите. Если двигатель проработает более полутора минут, но менее 188 секунд, Рукавишникову рекомендовали вручную дать команду на повторное включение.
В 18:47 двигатель был включен, и произошел третий вариант — через 188 секунд он продолжал работать. Такое развитие событий тоже не сулило ничего хорошего, поскольку «Союз-33» мог свалиться на спуск по баллистической траектории, чреватой страшными перегрузками, которые космонавты могли просто не пережить.
Казалось бы, командир должен был вручную отключить двигатель через 188 секунд. Но Николай Рукавишников, как уже говорилось, знал «Союзы» как никто другой. Анализируя работу резервного двигателя, он пришел к выводу, что тот дает неполную тягу. А это значит, что импульс может оказаться недостаточным для схода с орбиты. Но и ждать до бесконечности нельзя по изложенным выше причинам.
Командир «Союза-33» дал команду на отключение двигателя через 213 секунд, ориентируясь исключительно на опыт и интуицию. В мире нет других космонавтов и астронавтов, попадавших в аналогичную ситуацию.
После отключения двигателя Рукавишникову и Иванову оставалось только ждать. У болгарина была фигурка человечка, привязанная к креслу, которая плавала в невесомости. Если б человечек опустился вниз, это означало бы, что состояние невесомости прекращается, и корабль сходит с орбиты. Если бы человечек не опустился, то... То тогда бы актуальным стал план, о котором Николай Рукавишников не хотел рассказывать Георгию Иванову.
После ожидания, продлившегося, казалось, целую вечность, человечек опустился вниз и повис на веревочке. «Союз-33» шел к Земле!
Они прошли по острию ножа.
Спуск действительно пошел по баллистической траектории, с перегрузками до 10 g. Но в той ситуации, в которой оказались Рукавишников и Иванов, это был не самый страшный вариант — к таким нагрузкам они были подготовлены.
На Земле в этот момент судорожно вычисляли место посадки, по некоторым прогнозам спускаемый аппарат должен был приземлиться с отклонением в 600 км. От командира отряда поиска и спасения потребовали срочно перебросить все силы в новый район, однако он, на свой страх и риск, оставил два вертолета в первоначально намеченном районе посадки.
И у командира поисковиков тоже оказалась блестящая интуиция — «Союз-33», словно решив, что приключений с него достаточно, сел в 320 км юго-восточнее Джезказгана, в районе, где обычно и заканчивали свое путешествие советские космические корабли.
Советско-болгарский космический полет вместо 8 суток продлился 1 сутки 23 часа 1 минуту 6 секунд, но счастью тех, кто встречал космонавтов на Земле, не было предела.
Экипаж «Союза-33», без преувеличения, прошел по острию ножа и заглянул в глаза смерти. Поэтому благополучное завершение миссии было большим успехом.
Трижды Героем быть не положено.
Рукавишникова и Иванова чествовали и в СССР, и в Болгарии. Первый болгарский космонавт стал Героем Советского Союза и Героем Народной Республики Болгария, а вот Рукавишникову присвоили только звание Героя НРБ.
Объяснялось это существовавшим в советские годы правилом — космонавтам «Золотые Звезды» Героев Советского Союза вручались только за первые два полета, а последующие космические путешествия отмечались только орденами Ленина. Николай Рукавишников уже был дважды Героем Советского Союза, и получалось, что его самый героический и уникальный полет высшим званием страны не мог быть отмечен.
Ни Николая Рукавишникова, ни Георгия Иванова драма с «Союзом-33» не заставила отказаться от желания еще раз побывать в космосе. Однако ни тому, ни другому сделать этого не удалось. Рукавишников готовился к своему четвертому старту, но был отстранен от подготовки из-за болезни. Георгий Иванов участвовал в отборе ко второму советско-болгарскому полету, но не прошел его.
Рукавишников после ухода из отряда космонавтов много лет проработал в НПО «Энергия», возглавлял Федерации космонавтики СССР и России. Он ушел из жизни в 2002 году в возрасте 70 лет.
Георгий Иванов после совершения космического полёта продолжил нести воинскую службу, был инспектором ВВС Болгарии, избирался в Великое народное собрание Республики Болгария. В начале 1990-х принимал участие в создании частной авиакомпании «Эйр София», был ее управляющим директором. Позднее первый болгарский космонавт участвовал в благотворительных проектах, занимался бизнесом и популяризацией гольфа в Болгарии. Сегодня Георгию Иванову 75 лет, он пенсионер и проживает в Софии.
Свежие комментарии