На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Я так вижу

67 443 подписчика

Свежие комментарии

  • Алексей Сапронов
    Здравствуйте! О Иване Никифоровиче Шутове написано очень хорошо! А можно ли как то связаться с Кочетковой Екатериной,...Матрос с "Варяга"...
  • Александр Харченко
    Я тоже служил в КДВО, Амурская область, ст. ЕКАТЕРИНОСЛАВКА В/Ч 22269 наводчик орудия 1 класса, 1980-82г.Реальный дембельс...
  • Фуат Фаритович Шаяхметов
    Ежов расстрелял посла СССР в Саудовскую Аравию в угоду интересам Великобритании, который сумел подружиться с королем ...Николай Ежов: Тай...

Евгений Филиппович Ковалев : юный партизан и узник Освенцима отметил 91 год

 

Ветеран Великой Отечественной войны москвич Евгений Филиппович Ковалев, будучи подростком, входил в состав партизанского отряда и ходил в разведку, но нацисты поймали его и отправили в концлагерь Освенцим, узником которого он был почти два года

До войны я жил на Смоленщине. В четыре года остался без родителей – сначала мама умерла, отца и не помню. Жил со старшим братом (нас было в семье четыре брата и сестра). В 41-м году братья ушли на войну, а нас захватили немцы, оккупировали нашу деревню Смолиговку. Мне тогда было уже 12 лет, и я остался жить в семье старшего брата. Фашисты разбомбили станцию, мы все, кто остался, ходили её потом восстанавливать. Много наших осталось в окружении. Железнодорожные пути, вот это вот все делали заново, ночью… И потом всё равно немцы до нас добрались. Помню, как в нашей деревне появились полицаи, бургомистры. Руководство их было латышами, которые вместе с немцами действовали, казнили многих из моей деревни. После этого весь совхоз заставили работать на этих полицаев. Но наши быстро перегнали скот в Рязанскую область, чтобы скотины у немцев не было. И в это время появился партизанский отряд (у нас много лесов там было). Меня вместе с другими ребятами взяли в него.

О партизанах и фашистах 

С 1942 года я был связным и ходил в разведку по заданиям партизанского отряда. Помню, как ходили к железной дороге, смотрели, как всё охраняется, а потом другие наши партизаны там закладывали бомбы и рвали дороги, чтобы немцы проехать не могли. Потом немцы от ярости буквально взвыли, потому что найти нас не могли, стали вырубать лес и поставили на ночь полицейских охранять дорогу. А в мае 1943 года нас схватили эсэсовцы. Помню, мы пошли с другом в разведку ночью (немцы двигались только днем). Шли на трассу посмотреть мосток, как он охранялся, чтобы подорвать. Но нас засекли, схватили. Мы сказали немцам, что, мол, скотину ищем. Нас в тюрьму отправили в Рудню, допрос был, издевались долго - привязали к лавкам и били плетками. Там недели две нас держали, допрашивали, но где партизаны, мы так и не сказали. Из Рудни меня переправили в Витебск, где была ещё одна тюрьма. Там я работал, воду таскал, делал всё, что немцы заставят. А потом был суд, после которого нас согнали в огороженный железнодорожный лагерь. Через неделю наши самолёты прилетели, которые сбрасывали листовки с надписью о нашем спасении. Но фашисты сработали на опережение и нас всех перевезли в Аушвиц. Я тогда совсем и не знал, что это за страшное место… 



О концлагере, жизни, смерти и ужасах заключения 


Когда нас туда привезли, то женщин повели отдельно, а пацанов молодых в другую сторону. Эсэсовцы колонну выставили и погнали на санпропускной пункт. Там нас полностью раздели, разули и стали холодной водой из шланга поливать. Потом всех наголо обрили, смазали какой-то вонючей жидкостью и повели бить татуировки на руки. Мне накололи на руку номер 149568. Так он со мной всю жизнь... Затем нам дали полосатую форму (куртку, штаны и чепчик на голову), а на ноги «долбешки» деревянные. Когда мы оделись, нас отогнали к баракам, где заставили лечь на землю и кататься по земле. В то время, как мы катались, били палками и плетками. А потом посадили в барак. 

Как мы жили в этом лагере? Это было между жизнью и смертью. Утром - подъем и на улицу выгоняли, гоняли кругами, потом клали на землю и катали нас как бревна, били палками. Потом заставляли умываться, приводить себя в порядок и опять в барак загоняли, где мы мерили температуру – немцы очень боялись эпидемий разных. В соседнем с нами бараке сидели военнопленные, которые и предупредили: «Ребята, смотрите, не показывайте температуру, если заболеете – сразу убьют!». И да - тех, кто заболевал, загоняли в душевые специальные, где бросали газ «циклон-б», а потом мёртвых сжигали в крематориях. А через дорогу от нас был женский лагерь. Как-то раз женщин везли в грузовых машинах на смерть. Они знали, что их везут убивать, какой же рёв был жуткий, просто нечеловеческий... 

В этом лагере я пробыл примерно месяц, а потом меня переправили в основной концлагерь - Аушвиц-2, также известный как Биркенау, или Бжезинка. Это то, что обычно подразумевают, говоря об Освенциме. Там я попал на 32 блок, где были поляки, венгры, русские. Мы строили овощехранилище с остальными пленными, занимались копанием и укреплением подвалов. Ходил на работу. Народу там было много, русских полно. Были и немцы даже, и из Голландии видел народ. Рядом с нами был цыганский лагерь, где они семьями жили - дети, старики, женщины. Они через проволоку жили и нам даже баланду отдавали, которая оставалась. 

Все это время фашисты всегда издевались над нами, а если кто-то вызывал хоть какое-то подозрение, его сразу убивали. Немцам было в радость выгонять нас под дождь и там избивать. Из-за кошмарных условий у нас на глазах умирали много людей. Их трупы выкидывали из бараков в ночи прямо на улицу, а утром собирали в телегу и отправляли в крематорий. Была еще и такая специальная «Зондеркоманда». Это немецкие отряды, которые вытаскивали у пленных зубы с золотыми и серебряными коронками, а потом убивали. Еще помню, как постоянно мимо нас шли машины с людьми – все прямиком в крематорий. 

Как нас кормили? На завтрак давали чай, в обед ели похлебку из брюквы, а на ужин — чай и хлеб (одна буханка на четверых). 

О спасении 

В 1944 году нас молодых отобрали и переслали в 29-й блок. А всех цыган, которые были в том блоке, сожгли в одну ночь. Ой, какой крик тогда жуткий был, я до сих пор его помню… Сначала расстреляли, а потом вывезли трупы в крематорий. Позже нас всех переселили в тот самый опустевший барак, и мы увидели, что осталось от цыган. Это были волосы, одежда разная. Мы подумали, что скоро и наша очередь настанет, что всех нас расстреляют. Но через несколько дней к бараку пригнали несколько машин, в которые нас погрузили, и повезли к железной дороге, где стояли пустые вагоны. Загнали в эти вагоны и перевезли в город Судеты (Чехия). Со второго дня нахождения там мы начали работать на радиозаводе. На работу по утрам шли под конвоем, в общем, было все то же самое, что и в предыдущем лагере. Этим мы занимались до конца апреля 1945-го года. Уже тогда стали хорошо слышны канонады артиллерии, самолеты, появилась надежда на спасение. Поляков там было очень много, они все говорили – вот скоро русские придут, нас освободят. И тут в одну ночь нас всех подняли, построили в колонны, эсэсовцы с автоматами и собаками окружили и погнали куда-то, а впереди броневик ехал. Около трех часов мы шли без остановки, до полного изнеможения. Шли к какому-то населённому пункту. Недалеко от него нас загнали на какую-то площадку чистую, посадили на землю и нацелили на нас автоматы. Броневик развернулся и тоже нацелил пулемёт — нервы у нас были на пределе. Помню, один парень не выдержал, вскочил и заорал, его тут же расстреляли. Нас положили тогда на землю, и мы лежали, боясь шевельнуться. А потом мотоциклисты из колонны уехали, и нас почему-то погнали к лагерю назад. По дороге обратно уехал броневик. Мы думаем: «Ух ты! Значит стрелять не будут». Шли мы, шли, а затем и сопровождавшиеся нас эсэсовцы разбежались! С нами остались лишь три чеха, которые, надев красные повязки, представились коммунистами из подпольной организации и сказали, что берут нас под свою защиту. Уже в лагере они охраняли нас до 4 мая, до дня освобождения всех пленных из Освенцима. Потом мы узнали о победе. О нашей Великой Победе! Как же мы ее ждали! Ну а потом меня вернули через Польшу домой. Я не верил, что выжил в этой войне! 


О самом страшном 

Самое страшное было, когда над нами издевались, когда избивали, когда на глазах умирали тысячи людей. Ой, тяжко вспоминать все это… А забыть все, нет, невозможно. Концлагерь и сейчас у меня как перед глазами стоит. Не дай Бог никому это испытать. 


О возвращении 

Когда вернулся в деревню, никого уже почти не было из родных и знакомых. Только брат старший выжил тоже и вернулся. Поработал я немножко в совхозе, а в 1946 году меня забрали в армию. Служил в стройбате в Москве, строили мы завод станкостроительный. Так я и остался здесь. Женился. Всю жизнь проработал на этом заводе, где, кстати, и познакомился со своей будущей супругой Катериной Ивановной. Сначала комнату получил, потом квартиру. Есть сын, внуки растут, правнуки… Все хорошо! 


О главном 

Главное в жизни – это свобода и здоровье.

Источник

Картина дня

наверх